Клинок ночи - Райан Кирк

У Такако не было сил спорить. Шигеру осторожно взял ее за руку и повел прочь от дома. Рю, возможно, почувствовал, что Такако сейчас хочет побыть одна, – он пошел вперед, чтобы убедиться, что их путь безопасен. Скоро наступит вечер, и им захочется укрыться где-нибудь подальше от деревни.

Этой ночью Такако спала беспокойно. Ее мучили кошмары о семье и знакомых, перед глазами вставали мучения, которым они подверглись по ее вине. Она ворочалась, просыпалась в поту и с трудом засыпала. Наконец, проснувшись ближе к рассвету, она решила, что о том, чтобы снова лечь спать, не могло быть и речи. Хотя прошла ночь, ей казалось, что она вообще не спала.

Такако приподнялась и увидела, что Рю все еще несет дозор. Она была в замешательстве, ведь он дежурил, когда она заснула. Он не смотрел на нее, хотя она знала, что он понял, что она проснулась. Застать его врасплох было невозможно, а значит, она не могла швырнуть в него камнем, как ей хотелось.

Гнев Такако все еще кипел, но она была благодарна за его молчание. Впервые у нее появилась возможность подумать о Рю. Сейчас она знала о нем больше, чем когда они переписывались, но и этого было мало. Хотя юноша и ответил на ее вопросы, она все еще не могла понять, почему он рискнул всем, чтобы прийти и спасти ее. Они никогда не спали вместе. Они не делали ничего, только разговаривали и переписывались. Может, Рю просто хотел заполучить ее в качестве проститутки? Но ведь были и более простые способы сделать это.

Нет, им двигало что-то другое, но Такако не могла понять, что именно. Шигеру был прав – нельзя осуждать Рю за последствия его поступков. Она понимала это, но все равно ненавидела его. Она снова легла и задумалась, что делать дальше.



15

Жизнь под руководством Орочи стала для Морико наградой, чем-то сродни обновлению. Его общество было приятнее, чем общество монахов, и это заставило ее осознать, насколько сильно она ненавидела жизнь в монастыре. С ним было нелегко ужиться. Его размеры и молчаливость не позволяли узнать о нем больше, а само его присутствие не давало девочке покоя, даже если она научилась не бояться его. То, как он двигался и как с легкостью избегал дара Морико, заставляло ее быть начеку, даже когда они занимались чем-то обыденным, например вместе обедали.

Как только Орочи прибыл в монастырь, Морико отделили от остальной общины. Единственное, что не изменилось, так это то, что она по-прежнему спала в общей комнате. Орочи не присоединился к монахам. Он предпочитал спать снаружи, прислонившись спиной к стене. Девочке казалось, что Орочи никогда не спал – не так, как обычные люди.

Несмотря на то, что Морико проводила ночи в общей комнате, граница между ней и остальными учениками была явной. Монахи больше не разговаривали с ней, если только она не заговаривала первой. Они изучали разные аспекты их дара. Больше не было чего-то общего, что можно было бы разделить с теми, с кем она росла последние несколько циклов. Каждый день Орочи рассказывал ей о даре чувствовать и о технике боя – и это было больше, чем она узнала о них за все время пребывания в монастыре. Знание Орочи говорило с ней, приглашая Морико глубже проникнуть в его тайны.

Орочи рассказывал, что в чувстве есть нечто большее, чем она привыкла думать. Она знала о различии между Клинками Дня и Ночи, но не подозревала, что внутри каждой группы существует множество стилей и философий. Время, проведенное в «Упорстве», открыло ей глаза лишь на один путь. Несколько лун назад она бы сказала, что он единственный, но теперь понимала, что это лишь одна из многих дверей, ведущих к дару чувствовать.

Хотя он никогда не говорил об этом, Морико догадалась, что способности Орочи были уникальны даже для Клинков Ночи. Он никогда не рассказывал о том, где научился подобному, но он не мог быть единственным, кто это умел. Это означало, что где-то жили и другие Клинки Ночи. В одном из разговоров Морико узнала, что таланты Орочи считались запретными даже среди Клинков Ночи. Орочи был тем, кто охотился на себе подобных. То, что сделало его изгоем среди его товарищей, открыло ему путь к признанию потомков Клинков Дня, которые продолжали монашеские традиции.

Морико почти сразу осознала всю глубину способностей, которыми ее учили пользоваться. Девочка подозревала, что с такими навыками, как у Орочи, она больше никогда не окажется под властью другого человека. Орочи не испытывал страха перед настоятелем. Возможно, когда-нибудь она тоже перестанет его бояться.

Стиль обучения Орочи не был похож ни на что, что Морико знала. Он поставил перед ней задачу: она должна превзойти его как в бою, так и в использовании чувств. Он предлагал ей задавать вопросы, побуждал сомневаться. Орочи учил ее, как скрывать свое присутствие, какие границы есть у ее дара. Они наблюдали за тренировками других монахов, и Орочи говорил об их сильных и слабых сторонах, хотя, по его мнению, слабых сторон у них было гораздо больше.

Часть ее понимала, зачем ее всему этому учат. С этими навыками она сможет выследить любого противника, будь то Клинок Дня или Ночи. И хотя эта идея ей претила, она все равно находила в этом определенное удовольствие. Морико хотелось обрести власть над другими, как это сделал настоятель. Но один вопрос не давал ей покоя: с такой подготовкой она могла бы стать угрозой для всего монастыря. Почему они обучают этим навыкам ту, кто уже пытался восстать против системы?

Морико искала ответы в своем разуме и памяти, но однажды любопытство пересилило, и она спросила у Орочи:

– Почему ты меня тренируешь? Я пыталась убить настоятеля, а теперь ты даешь мне возможность в этом преуспеть.

Орочи ухмыльнулся, и ей показалось, что перед ней – большая кошка, готовая наброситься на жертву.

– Когда я уйду, ты можешь попытаться убить настоятеля. Мне все равно. Можешь даже попытаться убить меня. Все, что имеет значение, – это сила и мастерство.

Морико была потрясена.

– Но разве ты не работаешь на настоятеля?

– Я ни на кого не работаю. Я иду туда, куда мне интересно, туда, где мне бросают вызов. Обучая тебя, я становлюсь сильнее в преподавании. На материке осталось мало противников, достойных того, чтобы я тратил на них время. Работа с тобой позволяет