Клинок ночи - Райан Кирк

Той ночью, когда все трое лежали в высокой траве под звездами, Такако задала Шигеру вопрос, который мучил ее больше всего.

– Почему ты послал Рю за мной?

Тот хрипловато рассмеялся. Такако никогда раньше не слышала его смеха, но решила, что он ей нравится. Это был мужской смех, которого она не слышала с самого детства.

– Я не говорил ему отправиться за тобой. Идея была полностью его.

Такако была ошеломлена. Все это время она представляла себе Шигеру в образе сурового мастера, который мог отправить Рю куда ему вздумается. Ей и в голову не приходило, что юноша мог пойти за ней по собственной воле.

И Такако задала тот же вопрос Рю.

Он так долго не отвечал, что ей начало казаться, что он забыл вопрос или заснул.

– Мне нужно было найти применение своей силе, и мне понравилось проводить время с тобой. То, что с тобой случилось, казалось неправильным.

Такако не знала, что на это ответить.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Внутри Такако все еще бурлили эмоции, но она понимала чистое благородство Рю. В эту ночь она спала спокойно.

До Нью-Хейвена они добрались без происшествий. Им не составило труда незаметно подойти к окраине города. Рю чувствовал людей задолго до того, как они могли заметить беглецов. В Нью-Хейвене они смешались с толпой крестьян, пришедших в город на весенние праздники. Рю и Шигеру предполагали, что все, кто их ищет, будут искать двух молодых путешественников. Втроем они вряд ли привлекут внимание.

Им не нужно было далеко заходить в город, чтобы собрать информацию. На улицах все говорили об одном: бордель мадам сгорел дотла вместе со всеми женщинами. Слухи были разными, но факты были очевидны. Пришли военные и окружили здание. Часть из них вошла внутрь, и завязалась короткая битва. Вскоре тела телохранителей мадам выбросили на улицу. В это время послышались женские крики.

С заходом солнца из дома вышли мужчины, с головы до ног покрытые кровью. Зажгли факелы. Это был лишь вопрос времени – когда рев пламени заглушит крики женщин внутри.

В голове Такако все перевернулось. Несмотря на то что она сидела, ей казалось, что она падает и ничто не может ее удержать. Между Такако, мадам и ее работницами не было особой любви, но они никогда не были жестоки с ней. Они делали только то, что должны были, не больше и не меньше. Они не были святыми, но и не заслуживали подобной участи.

Долгое время Такако не могла плакать. Ее мысли мчались по кругу, пытаясь найти какой-то выход, какое-то логическое объяснение, которое позволит двигаться вперед. Ей хотелось отыскать надежду, причину, но она не могла их найти. Наконец девушка разрыдалась. Она плакала о новом мире, который не понимала и в котором чувствовала себя бессильной. Это было больше, чем она могла выдержать.

Рю и Шигеру наблюдали за происходящим, не в силах понять, какие чувства испытывает Такако. Рю знал, как больно потерять семью, но это было так давно, что он не мог даже вспомнить, какие они, эти эмоции, что дремлют в нем.

Такако закончила плакать, и у нее в голове осталась только одна мысль.

– Я должна вернуться к своей семье или хотя бы предупредить их. Если отец Акио добрался до мадам, то до моей семьи – всего один шаг. Они не заслуживают того, что их ждет. Ведь Нори может полагать, что я отправлюсь к ним в поисках убежища.

Рю и Шигеру ничего не сказали. У них не было ни плана, ни цели. И план Такако был не хуже любого другого. Они собрались и без лишних слов покинули город.

В голове Такако крутилась одна мысль: она должна была добраться до своей семьи. Она не могла ни спать, ни есть и находила в себе силы, чтобы идти в самом быстром темпе, который зададут Рю и Шигеру. Ее семья была тем единственным, чем она дорожила, и девушка не смела даже представить, что будет, если она потеряет ее.

Страх подгонял Такако, и потому путешествие заняло всего два дня. Она без труда нашла дорогу к своему дому, но Рю и Шигеру пришлось остановить ее. Их дар знал правду – земля была мертва, что подтверждало их худшие опасения. Они пытались удержать Такако, но та рвалась вперед.

Рю и Шигеру были потрясены масштабом погрома. Дом сгорел, как и бордель мадам, но тел внутри не было. Родители, братья и сестры были на улице – их повесили на деревьях, а их трупы стали пищей для птиц. Жители деревни каждый день проходили мимо, но не предпринимали никаких действий, чтобы снять их. Это возмущало Рю.

Несмотря на висящие на деревьях трупы, Такако, казалось, не могла осознать произошедшее. Она бродила по дому, упрашивая родных перестать от нее прятаться. Рю сел, и по его лицу покатилась слеза. Он посмотрел на Шигеру – тот был как всегда невозмутим.

– Кто мог это сделать?

Шигеру не мог смотреть на своего ученика, своего сына. Он догадывался, что последствия будут, но не мог предугадать их масштабы.

Рю смахнул слезу и встал. Возможно, ответов не будет, но была жажда мести. С помощью Шигеру он обыскал дом в поисках улик и выяснил личности тех, кто совершил преступления. Все жители деревни избегали их, так что от них получить сведения было невозможно. Но Рю и Шигеру сошлись на том, что только Нори мог приказать совершить подобное.

Когда Такако вернулась в реальность, она рухнула на землю, слезы текли по ее лицу. Она даже не заметила, как подошел Рю и попытался обнять ее. В гневе и отвращении девушка оттолкнула его.

– Это ты во всем виноват! Почему ты не мог просто оставить меня в покое? Если бы я осталась в лагере, моя семья была бы жива. Это ты убил их! Ты!

Если честно, Такако было приятно кричать на него – кричать на кого угодно. Это было все, на что она была способна. Было приятно ранить кого-то своими словами.

Но тут вмешался Шигеру, и сила его голоса заставила ее замолчать.

– Такако, не вини Рю в том, что случилось с твоей семьей или с теми, кого ты знала в Нью-Хейвене. Он не убивал их. Рю лишь пытался поступить правильно. Он не был тем, кто забирает невинные