Битва за надежду - Алекс Хай

Он сделал шаг вперёд. Один из бойцов попытался двинуться, и я метнул ему под ноги «Дриаду». Пол хрустнул, пропуская шипастые корни, сапоги гвардейца тут же опутало заклинанием. Туманов замер.

— Алексей Иоаннович, это измена…

— Допустим. Технически приказ, данный мне государем, я не нарушаю. Мне поручено следить за пленником и оберегать его. Что я и намерен сделать. Слово офицера.

Туманов явно не хотел нарываться. В его светло-серых глазах затаилась паника. Оно и понятно — он-то отвечал за Юрьевского головой.

— Я не раню никого, — продолжил я, медленно двигаясь к выходу. — Но уйду. И никто меня не остановит. Или вы сейчас скажете, что готовы умереть напрасно, но не пустить меня?

— Приказ, ваша светлость. У меня приказ…

— Валите все на меня. С государем я объяснюсь. Если выживу. Мои близкие в опасности.

Молчание. Туманов отвел глаза.

— Вот и договорились. Пожалуйста, ключи от машины.

Полковник вытащил из внутреннего кармана связку и бросил мне.

— У вас пять минут форы, — сказал он. — Затем я объявлю погоню.

Разумеется, Туманов пытался и свой зад прикрыть. Трудно его за это осуждать.

— Благодарю.

— Алексей Иоаннович, не заставляйте меня пожалеть об этом…

— И в мыслях не было.

Я прошёл мимо них, подтолкнув Юрьевского. Он не сопротивлялся. Наоборот, шагал как загипнотизированный. Мы вышли на крыльцо. Тёмный воздух ударил в лицо. Я щёлкнул брелком, и одна из машин мигнула фарами.

Чёрная «Омега».

— Это ваша? — с сомнением спросил Юрьевский.

— Теперь — моя. На время.

Он нервно сглотнул. Когда я открыл багажник, и в его глазах мелькнула паника.

— Подождите… Вы что, серьёзно? В багажник?

— Да, — коротко ответил я. — Ты не первый, кто туда попадёт. И, возможно, не последний.

— Вы… Вы отдадите меня Толстому?

Я посмотрел ему в глаза. Холодно усмехнулся.

— Ему ты больше не интересен. А вот государю — нужен. Собственно, он единственный, кому по-настоящему есть до тебя дело. Так что пока поживешь и покатаешься со мной. Будешь хорошо себя вести — даже не стану тебя бить.

Он вздохнул, сел в багажник, вцепился в край.

— Лучше так, чем снова в каземат.

— Вот и молодец.

Я захлопнул крышку, сел за руль, завёл двигатель и выехал к воротам. Видимо, Туманов отдал приказ пропустить нас, поскольку ни один гвардеец не попытался задержать автомобиль.

Едва мы выехали на трассу, как телефон в кармане завибрировал. Я вытащил его и скользнул взглядом по экрану. «Неизвестный номер».

— Стагнис?

— Алексиус. Что ты решил?

— Говори место и время.

Глава 27

Трасса уводила прочь от пепельного Петербурга, уводила в ночь и сырой, пахнущий хвоей ветер Финского залива. За окном проносились чёрные силуэты сосен и редкие огоньки лесных домиков. Мотор «Омеги» гудел равномерно, уверенно. Я держал руль одной рукой. Другой — машинально вертел ранговый перстень, который не снимал с тех пор, как получил его после Испытания.

Телефон лежал в подстаканнике, экран был погашен, но внутри всё ещё звучали последние слова Толстого-Стагниса:

— У тебя три часа, Алексиус. Встретимся в Терийоки. Причал для яхт, третий пирс. Если не появишься — я сожгу всё, чем ты дорожишь. А начну с неё. Терять мне нечего.

Щелчок. Линия оборвалась.

Он торопился. Я чувствовал это по голосу. Ему нужно было скрыться. Возможно, он планировал покинуть страну. Возможно, даже вместе с семьёй. Или только их переправить. Но так или иначе — всё должно было случиться этой ночью.

Я надавил на газ. Стрелка спидометра взлетела выше.

«Арс.»

Связь установилась мгновенно. Мыслеобраз моего духа-помощника вспыхнул внутри черепа мягким светом.

«Здесь.»

«Будь на подхвате. Скоро может понадобиться. Слежка, защита, добивание. Как пойдёт».

«Понял, хозяин. Хочешь, чтобы я сейчас летел в Терийоки?»

«Нет. Пока — побудь с моими. Следи за периметром, смотри в оба. Твоя подружка понадобится мне в другом месте.»

«Слушаюсь.»

Я сосредоточился и потянул второй ментальный канал.

«Чуфта.»

Ответ пришёл почти сразу. Мысленно — но живо, с характерной для неё лёгкой насмешкой:

«Агата, господин. Ты пропал. Тут всё вверх дном.»

«Я в пути. Мне нужно знать, что с семьёй.»

«Успешно перебрались во дворец Юсуповых. Виктор, Татьяна, матушка. Аграфена — как всегда на посту. Им выделена личная охрана, добавлена гвардия. Доступ во дворец ограничен. Пока всё спокойно.»

Я выдохнул — коротко. Это был не конец тревог, но хотя бы один страх отступил. Вероятно, Стагнис блефовал, когда угрожал моей семье. Но оставить эту грозу без внимания я все равно не мог.

«Ида? Есть подробности о ее исчезновении?»

«Исчезла из покоев. После того, как бал свернули — ты сам понимаешь, после взрывов — большинство гостей разъехались. Она поднялась в свои комнаты…»

«И что?»

«И всё. Когда к ней зашли — её уже не было. Телефон остался на кровати. Следов нет. Окна закрыты, охрана — на месте. Словно испарилась. Но есть еще кое-что, что тебе не понравится, хозяин.»

Я сжал руль так, что побелели костяшки пальцев.

«Он был на балу?»

«Профессор Толстой был на балу. Вы разминулись. Он появился ближе к полуночи, пробыл недолго. Поздоровался с парой дипломатов, с кем-то из академиков. После того, как он уехал, раздались взрывы.»

Я молчал. Кое-что сходилось. Он вполне мог оказать на Иду ментальное воздействие. У нее Изумрудный ранг и она не рохля вроде Боде, но и сам Стагнис тянет на Черный Алмаз. Ида вполне могла поддаться такой силе. Ему было достаточно поговорить с ней всего минуту, даже у всех на виду…

«Что с Черкасовым?»

«Арс слетал на место взрыва. Там, где была лаборатория, — теперь провал. Половина квартала уничтожена. Разрушения — как от бомбы. Погибшие есть. Черкасов выжил. Арс был первым, кто туда успел. Попытался оттянуть часть энергии, которой заразился твой подполковник. Но его спугнули. Черкасов в тяжёлом состоянии. Его отправили в Военно-медицинскую академию. Пытаются стабилизировать. Но он схлопотал слишком много аномальной энергии.»

«Ты нужна ему. Только ты можешь вытащить из него то, что ещё можно спасти. Он нам нужен живым.»

«Поняла. Я поеду. Арса оставлю у Юсуповых.»

«Хорошо. Пусть наблюдает. Доложит мне, если хоть одна тварь приблизится к дому.»

«Будет сделано.»

Связь оборвалась. Я остался один — в темноте дороги и гуле мотора.

Стагнис ждал. Моя семья