Ветер перемен. Книга третья - Александр Заречный

- Что-то не так, солнце моё?

Габи мягко улыбнулась и прошептала:

- Мне очень нравится, что ты так внимательно смотришь и слушаешь, что даже на меня не отвлекаешься. Я очень люблю театр и хотела, чтобы и ты его полюбил. И у тебя такой вид!... Я не знаю как сказать... Я тебя таким никогда не видела.

- Конечно, как ты могла меня видеть вот таким, если я всегда только на тебя и смотрю!

- Видишь, иногда нужно отвлекаться! А то столько можно пропустить!

- А я думал, ты меня сейчас к этой ар-тис-точ-ке приревнуешь! - я повторил её манеру.

- Не приревную, но ты всё -таки лучше больше на рыцаря смотри! - показала кончик языка Габи.

- Договорились! Тогда ты смотри на артистку и потом мне расскажешь, чего она там делала!

Глава 16

На следующий день после нашего путешествия в Саксонскую Швейцарию, несмотря на жгучее желание всех музыкантов оркестра обсудить это неординарное событие, капитан Чихрадзе с непреклонным видом приказал всем занять свои места и подготовиться к репетиции.

- Гусев, раздай ноты вальсов Штрауса! - приказал он нашему архивариусу.

- А ведь точно! - замерев лицом от постигшей его мысли медленно произнёс Студников. - Надо было Штрауса что-нибудь сыграть на теплоходе!

- Умная мысля, приходит опосля! - тут же среагировал Вася Онопко. - Что ж ты раньше об этом не подумал? Вот форель там ловить чуть ли не руками собрался, еле оттащили тебя от реки, а про Штрауса не дотумкал!

Музыканты загалдели все разом, удивляясь, как такая очевидная мысль о вальсах не пришла никому в голову? Удивился и я, хотя у меня была уважительная причина: я ломал голову, как организовать участие Габриэль в этом путешествии, а вот как остальные сумели это упустить?

Юра быстренько пробежался между рядами раздавая сборник вальсов Штрауса.

- Откройте "Голубой Дунай"! - распорядился дирижёр.

- Ну да, у Штрауса " Серой Эльбы" нет. - тихонько прокомментировал Вася.

По оркестру прошелестел смешок.

- Разговорчики! - взглянул на него Чихрадзе и поднял свою дирижёрскую палочку.

Но Штраусу снова не повезло - резко открылась дверь и через порог в студию завис посыльный из штаба:

- Дирижёра оркестра капитана Чихрадзе срочно к командиру полка!

Дверь также резко закрылась, дирижёр замер с поднятой рукой, музыканты - с инструментами у губ.

- Что ещё за новости? - первым пришёл в себя Онопко.

- Товарищ прапорщик, проведите репетицию! - положив палочку отдал команду капитан и встав из-за дирижёрского пульта вышел из студии.

Народ сразу же загалдел обсуждая неожиданный вызов капитана к командиру части. Такие вещи происходили чрезвычайно редко и почти всегда ничего хорошего нам не приносили. Чего можно было ожидать на этот раз?

- Студников, неужели ты всё -таки умудрился парочку форелей стибрить? - Вася Онопко вошёл сегодня в боевой режим, значит до вечера от его хохмочек и подколов спасения не будет.

- Да отстань ты со своей форелью! - беззлобно огрызнулся Студников. - Мне и карпов хватает!

- Ясное дело, что хватает! - Вася и не думал останавливаться. - У немцев, в частном секторе, почти у каждого бассейн с карпами есть!

- А тебя это волнует? - ответил Студников. - Когда в кафе с пивом моих карпов трескаешь, не спрашиваешь откуда они!

- А чего спрашивать? Это и так ясно! Взимаешь репарации с бедных фрицев! - укоризненно продолжил Вася. - А ты имеешь на это право? Ну-ка, докУмент покаж!

- Ну, успокойтесь уже! - прапорщик Слатвинский постучал палочкой по пюпитру, заняв место дирижёра. - Перекур на десять минут!

Ага, когда это у нас народ ограничивался десятью минутами? В прихожей ведь не только пепельницы имеются, но и нарды! А это такая цеплючая зараза - сразу не отпустит! Оркестр в полном составе повалил в прихожую. Я, ни куревом, ни нардами не страдал, но не успел решить, чем себя занять, как ко мне подошёл Василий Иванович Ключный и мягко взяв за локоть, как он обычно это делает, сказал:

- Шурик, хочу с тобой поговорить! Давай пройдем куда-нибудь.

Мы прошли в комнату для самоподготовки, где мы теперь постоянно занимались с ним вокалом и которая в данный момент пустовала по причине начала очередной "нардской битвы". В прихожей , извечные соперники Конюшков и Студников, при поддержки своих болельщиков начали непримиримый бой за звание лучшего нардиста Ризы и окрестностей.

- Извини, если лезу не в своё дело, - начал Ключный и я сразу догадался о чём пойдёт речь. - Но я и не могу допустить, чтобы по молодости лет и не знания реалий жизни, такие замечательные ребята как ты, Шурик и прелестная Габриэль наделали ошибок, за которые потом расплачиваться придётся может всю жизнь!

- Что-то очень уж страшно вы начинаете, Василь Иваныч! - совершенно серьезно сказал я. - Мы же вроде ничего предосудительного не делаем.

- Да разве ж дело в том, что вы делаете или не делаете? - всплеснул руками Ключный. - Вчера, когда я давал характеристику Габриэль, я видел, что она просто изумительной души человек! Я в таких вещах не ошибаюсь, поверь мне. И я видел, что душу эту заполняет такая любовь, о которой только может мечтать мужчина. Я даже по хорошему позавидовал этому человеку, но я не мог и подумать, что этот человек - ты! Но из дальнейших событий это довольно быстро стало мне ясно. И я подумал - а что ждёт этих ребят в будущем? Тебе осталось служить полтора года, а что дальше? Хорошо, - сам себе ответил Василь Иваныч. - Ты можешь остаться ещё на два года на сверхсрочную. Но всему приходит конец. И службе тоже. Что ты будешь делать потом?

- Если честно, Василь Иваныч, - вздохнул я. - Не знаю! Вы думаете я не понимаю в какой безвыходной ситуации мы находимся с Габи? Но что мы можем сделать? Расстаться прямо сейчас? Заранее? Так уже поздно! Сами же говорите, что всю её душу заполняет любовь. Как и мою, кстати, просто я могу скрывать свои чувства от посторонних, а она не может! Или не хочет. И что