Ветер перемен. Книга третья - Александр Заречный

- У нас на бас-гитаре кроме него только Любимов играет. - обернулся старшина к Чихрадзе.

- Ну вот пусть он с ним и занимается, - вынес вердикт дирижёр. - Но в рапорте укажем... - он быстро оглядел оркестрантов. - Михеенко.

- Товарищ капитан, да я ж на этом рогатом аппарате не умею?! - вытаращил глаза наш тромбонист.

- Значит за ночь освоишь и завтра с утра приступишь к занятиям с Мордасовым! Я правильно понимаю, товарищ капитан? - не мог удержаться от хохмы Вася Онопко.

- Да, примерно так... - помечая что-то у себя в блокноте промычал Чихрадзе.

Закончив писать, он поднял глаза на Виталия:

- Нужно будет обсудить репертуар. Я так понимаю, на фестивале ждут ваши известные песни, но хорошо бы и новое что-то привезти.

При этих словах он перевел взгляд на мне. Я промолчал. То ему не нравится, что меня называют лидером группы, а как нужны новые песни - на меня смотрит!

- Сможешь что-нибудь написать специально для этого мероприятия? - снова был вынужден спросить меня дирижёр.

- Попробую, товарищ капитан. - неуверенно ответил я, хотя, конечно, как только услышал эту новость от Арнольда, стал думать о репертуаре. - Это же надо на английском, как минимум, тексты писать.

- Ну, у вас Габриэль на немецком тоже сочиняла вроде, или я не прав? - спросил Чихрадзе.

- Да, мы вдвоём писали, - согласился я. - " Крутой поворот" сначала был на русском, а она перевела на немецкий.

- Значит продолжите эту вашу кооперацию. - поставил точку дирижёр.- Сейчас составим список уже готовых песен и решим, сколько нужно будет добавить новых.

Я кивнул, подумав при этом, не придётся ли спорить с капитаном о том, что именно включать в этот список, но тут открылась дверь и в студию ввалился майор Шестаков, замполит полка.

Я чуть не застонал, только повесил голову и взялся за неё руками. Ну, конечно, куда ж без неё, родимой, руководящей и направляющей силы советского народа!

- Оркестр, встать! - подал команду дирижёр.

Сверхсрочники не особо демонстрируя рвение, оторвали зады от стульев.

- Сидите, сидите! - проявил благодушие майор и выйдя на центр студии, с места в карьер начал "руководить и направлять":

- Слышал, о ваших успехах! Поездка на международный фестиваль, приуроченный к визиту Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Леонида Ильича Брежнева - великая честь! Вы будете среди лучших музыкальных коллективов Советского союза! Поэтому на вас лежит особая ответственность и чтобы вы не посрамили честь советских военных музыкантов, я беру под свой личный контроль подготовку к этому ответственному мероприятию! Все песни, которые вы будете исполнять на фестивале, должны соответствовать высоким идейно-политическим стандартам.

Я выматерился мысленно, хотя очень хотелось вслух! В прошлой действительности этот "просветитель" тоже несколько раз пытался влиять на наш репертуар и частично это ему удавалось. Все наши выступления в полковом клубе на праздники проходили предварительный прогон с присутствием замполита. Помню он наложил вето на исполнение популярной в то время песни, известной советской группы "Поющие гитары", в которой были такие строчки:

Стой, не стреляй солдат,

Не спеши опять на курок нажать!

Цель - это сверстник твой,

Это весь шар земной!

- Это что ещё за пацифизм, такой?! - взвился майор Шестаков. - Советский солдат должен по первому приказу не раздумывая ни секунды выполнить его! А вы призываете не спешить! Чтобы я больше не слышал этой песни!

- Так её каждый день по радио "Алдан" на весь полк передают! - попытался было оправдаться Виталий.

- Я сказал - убрать! - рубанул воздух рукой замполит. - Я не знаю, кто там разрешил передавать такую песню подрывающую боеготовность войск ГСВГ! Я непременно сообщу об этом безобразии куда следует! Но вы её исполнять не будете!

К счастью его власть ограничивалась только территорией полка и что мы играем у немцев "на дружбе" и даже в ресторане ГДО - его не касалось.

И вот теперь он лезет покомандовать и собирается составлять наш репертуар для фестиваля в ФРГ! Это же катастрофа! Лучше вообще в таком случае не ехать, чем петь о "бессмертном Ленине".

Я исподлобья посмотрел на дирижёра. Лицо у него было, как обычно абсолютно непроницаемым и только лёгкое подрагивание уголков губ выдавало его чувства. Впрочем, какие именно, понять было трудно: то ли еле сдерживаемый смех, то ли раздражение.

Дождавшись паузы в духоподъёмной речи замполита, Чихрадзе вставил:

- Мы только что получили известие об участии нашего ансамбля в этом фестивале и ещё не приступали к отбору и обсуждению репертуара. Как только он будет готов, мы, конечно же предоставим его на ваше утверждение.

- Отлично, товарищ капитан! - великодушно кивнул замполит. - При составлении репертуара, обязательно учтите мои указания!

- Непременно, товарищ майор! - серьёзно ответил Чихрадзе. - Но пока, ничего конкретного вам сказать не могу.

- Хорошо, хорошо! - майор поднял обе ладони. - Работайте! Не буду мешать!

- Оркестр! - снова скомандовал дирижёр и мы почтили вставанием отбытие замполита.

Глава 17

Как только музыканты -сверхсрочники разошлись по домам, я, не теряя времени выгреб все оставшиеся финансы и пересчитал. В наличности имелось сто девяносто Дойче марок. Интересно, этого достаточно?

- Жека, у тебя марки остались? - решил я обратиться к земляку.

- Конечно! - солидно пробасил он. - Вольфганг же совсем недавно нам подбросил " гуманитарную помощь"! А что?

- Дай мне, на всякий случай сотню! - прикинул я.

- Ого! - удивился Женька. - А у тебя что ли совсем ничего не осталось? Зачем тебе столько?

- Да может и не надо будет. - задумчиво ответил я ему. - Это на всякий случай. А то не хватит червонца и что делать буду?

- А, понял! - заулыбался земляк. - Подарок Габи? Угадал?

- Угадал, только не говори никому.

- Да без проблем. - пожал плечами Женька. - Только ты же опоздал с подарком!

- Ничего, Габи не из тех, кто из этого вселенскую трагедию делает. Ты же сам видел. Так дашь?

- Мог бы и не спрашивать. - проворчал он, доставая из нагрудного кармана кожаное портмоне.

После обеда