Быстрее империй (Тихоокеанская сага-2) - Сергей Фомичев

и вываливали сверху скрепляющий раствор. Повозка двигалась дальше, а свод оставался на месте и держался за счет трения и перераспределения сил. Так что готовый участок тут же закапывали. Возни было много только с коллекторами. Их приходилось выкладывать и перекрывать обычным способом.

— Перерыв! — крикнут Лёшка.

Народ разошелся в поисках тени. Несмотря на начало осени солнце палило, как на экваторе. Такое выдалось бабье лето.

— Шхуны, это такие корабли, — с улыбкой пояснил Лёшка. — Две или больше мачт и все с косыми парусами.

Он уселся на край траншеи, подобрал флягу из тыквы, сделал несколько глотков и протянул мне.

— Я знаю, что такое шхуны, — буркнул я, принимая флягу. Вода была теплой и пахла травой. — Ты обоснуй, почему именно?

— Ну, это просто. Шхуны, да будет тебе известно, единственные из парусных судов, которые в своё время составят конкуренцию пароходам. Мало того, они будут доставлять для пароходов уголь на морские станции, а потом и переживут их. А всё почему? Да потому что шхуны меньше прочих парусников зависят от капризных ветров. Им не нужны пассаты, они не привязаны к торным океанским дорогам. Это раз.

— Допустим, — кивнул я.

— Они имеют хорошую маневренность, позволяющую заходить в устья рек и фьорды, что, согласись, немаловажно в наших условиях. Это два. Шхуны относительно дёшевы в производстве и весьма дёшевы в эксплуатации — три. Но главное, для управления ими требуется минимальный экипаж. А в условиях дефицита людей этот критерий выходит едва ли не на первое место.

Я задумался. В детстве этот класс парусников не вызывал моего восхищения. С точки зрения эстетики шхуны казались мне уродцами. От их пропорций, примитивных парусов несло рыбьим жиром. Парусники для рыбаков и китобоев. То ли дело многопалубный линкор или быстроходный клипер с разрезными парусами. «Катти Сарк», «Фермопилы» — от этих названий веяло легендой! Они были образцом красоты, вершиной эволюции. Но рыночная экономика, оказывается, имела свою извращённую эстетку и согласно ей шхуны в большей степени считались совершенством, иначе не продержались бы на плаву так долго.

— Маленькие уж они больно, — поморщился я. — Нам бы чайный клипер, какой-нибудь.

— Это, смотря, что построишь, — тут же возразил Лёшка. — У твоих чайных клиперов, кстати, грузоподъёмность не особенно большая. Там всё принесено в жертву скорости, а экипаж для управления парусами требуется огромный. А экипажу нужна еда и вода, которые мигом съедят всю грузоподъёмность. А построй десяток шхун, или, допустим, одну пятимачтовую, и они решат все задачи, потребовав втрое меньше людей. Поэтому-то чайные клиперы переделывали позже в баркентины. А баркентина — это что? Это та же шхуна, но с компромиссной фок-мачтой.

— Пожалуй, — я поднял обе руки, готовый сдаться.

— И потом, флот это ведь не только транспорт, — не унимался Тропинин. — Он послужит основой экономики и двигателем торговли, и даже в некотором смысле культурным ядром всех колоний.

Меня уже не требовалось убеждать, но Тропнин разошёлся не на шутку. Он уже не спорил, а проповедовал с жаром религиозного фанатика.

— Без флота не обеспечишь доставку людей и припасов. Без флота не обеспечишь охрану границ и промысловых угодий. Пройдёт совсем немного времени и за морские биоресурсы начнётся война. А шхуны идеально подходят для промысла. Китобойного, рыболовного, зверобойного и какого угодно. Не случайно, когда паруса вымерли, это название осталось за промысловыми кораблями. А ещё флот — это порты, верфи, маяки. Это рынки, магазины, торговые представительства. Что там говорить, те же Соединённые Штаты, поднялась во многом за счёт шхун. И эту часть океана опустошали от зверья и китов американские шхуны. Вспомни «Морского Волка»! Короче говоря, шхуны — основа экономики, а при некоторых оговорках, их можно использовать и как боевые корабли.

— Битва Давида с Голиафом.

— Множество Давидов, вот в чём штука! История знала, вернее еще узнает успешные баталии с применением шхун. Конечно, они малы, по сравнению с фрегатами. Но представь, как стая касаток обкладывает гиганта кита и заставляет его капитулировать. Это может проделать флотилия шхун с боевым кораблём.

Последний аргумент показался мне большим преувеличением. Но, с другой стороны, ни одна нация не держала пока на нашем театре ничего крупнее пакетбота.

* * *

Итак, мы поставили на шхуны. В назначенный день, во дворе «Императрицы» собралась внушительная коллегия судостроителей, капитанов и управленцев. Наши мастера почти не строили новых судов, ограничиваясь ремонтом старых, а всё больше плотничали, возводя перекрытия и кровлю домов. Такая рутина корабелам приелась, и идея вернуться к кораблестроению пришлась весьма кстати.

Я выступил с программным заявлением о необъятных просторах, на которые мы наложили лапу и необходимости создания крупного флота. Лёшка толкнул речь о преимуществах шхун, после чего изложил своё видение проекта.

— Мы собираемся строить много шхун, — он поднял указательный палец вверх. — Целый флот. А потому нам нужна самая наипростейшая конструкция.

— Нипростейшая, мудрёнть? — переспросил Березин.

— Да! — воскликнул Лёшка. — Киль из одного бревна, мачты в одно дерево каждая. Причём мачты лучше сделать одинаковыми, как близнецы. Шпангоуты так же желательно изготавливать из одинаковых элементов. Как из кирпичиков. Унификация — ещё одно условие успеха. Наш бог — технология! А технология зиждется на повторяемости. Это и должно диктовать параметры производства.

Увлекшись, Тропинин перестал следить за лексикой, но так как он и прежде сыпал голландскими терминами, которые на Дальнем Востоке приживались с трудом, то мастера списали всё на его учёность. Половину слов пропустили мимо ушей, но главную мысль уяснили.

Плотникам по большому счёту было всё равно, что именно строить («Дело-то не хитрое»), а вот мореходы согласились не сразу. Отказываться от прямых парусов показалось им затеей опасной и непрактичной. Они упёрлись, возражали, апеллировали к привычному, традиционному. На сторону Лёшки встал сразу только Ясютин.

Тогда кто-то из капитанов предложил компромисс — бригантину. Мол, и овцы будут целы и большие косые паруса понемногу можно будет освоить без риска попасть в переплёт. Но Лёшка считал такую конструкцию паллиативом.

— Прошлый век, ваши бригантины, — пафосно заявил он. — Пираты Карибского моря. Дешёвая романтика. Бригантина поднимает паруса, ла-ла-ла-ла. Нет, господа, будущее за шхунами!

Он рисовал на доске схемы, вычислял центр парусности, доказывая, что шхуны устойчивее любого корабля при прочих равных; показывал, как делить парусами угол между ветром и курсом и ходить галсами, как разворачивать паруса бабочкой, если ветер попутный.

— На бригантине такого не проделаешь, — говорил он. — Один косой парус при попутном ветре будет только обузой. А при встречном обузой станут прямые паруса. Вот и получается, что мачты зачастую работают по очереди. И стаксели с кливерами тут положение не исправят, не та у них площадь. А народу всё равно нужно много. И народу обученного. Косой парус и убрать поставить пара пустяков. Взять рифы? Быстро и легко! Не нужно даже карабкаться на мачту. Со временем можно устроить лебёдки, а тогда и ребёнок справится с управлением.

И хотя большую часть теории наши мореходы прекрасно знали, они слушали доводы очень внимательно. Ближе к полуночи все мы сдались. Я подозревал, что скорее от усталости, а не сраженные аргументацией Тропинина.

После капитуляции мы перешли к конкретике. Эрудированность Тропинина имела, однако, предел. Он ориентировался в судостроении скорее, как любитель исторической техники, мог припомнить лишь общие характеристики, но точных чертежей, разумеется, не имел. Да и раздобудь мы таковые, толку вряд ли бы вышло больше. Плотники на фронтире испокон веку строили суда навыком и к изображению на бумаге относились как к учёному излишеству.

Поэтому коллегия решила ограничиться эскизами, основными размерами, а дорабатывать уже по ходу дела.

— Чем проще, тем лучше, — настаивал Тропинин. — Нам не нужны сборные мачты, лишний рангоут, такелаж, не нужны лишние паруса. По одному большому парусу на мачту и хватит. Плюс стаксель и пара кливеров на бушприте. В крайнем случае можно добавить топсель.

Двухмачтовые шхуны казались Лёшке оптимальным вариантом для массового производства.

— Давай начнём с простейшего, — согласился я. — А потом, как возможность появится, будем навешивать прибамбасы.

Мы до утра спорили о параметрах и размерах. Сто пятьдесят-двести тонн водоизмещения казались оптимальным форматом для наших нужд. Но в деталях мы расходились, и чем дальше, тем больше.

— Давайте устроим конкурс, — предложил я. — Заложим сразу несколько проектов, всё одно нам нужно обновлять флот. Испытаем, посмотрим, кто чего стоит на ходу.