Путь хирурга - Валерий Александрович Гуров

назад ровные и устойчивые, начали вибрировать, как натянутая тетива. Сначала едва заметно, тонкой дрожью, словно кто-то коснулся воды кончиком пальца. Но через пару секунд рябь усилилась, расходясь кругами всё дальше.

Я уже понимал, откуда ветер дует — эти двое буквально взбаламучивали потоки, создавая множественные мелкие возмущения энергии.

Боковым зрением я поймал движение — из узких щелей в стенах, из темных каменных трещин на полу начали выползать змеи. Они двигались быстро, вытягиваясь в одну линию, будто их направляли невидимые нити.

— Ты это видишь? — испуганно спросил очухавшийся и с некоторым трудом вертевший головой Влад.

— Красивые, правда? — хмыкнул один из «нулевых», глядя куда-то себе под ноги.

Я проследил его взгляд и увидел, как по его сапогу скользит особенно крупная змея. С руку толщиной, с черно-зелеными кольцами на чешуе. Свет в полумраке отражался от этой твари, и казалось, что чешуйки переливаются.

Он чуть наклонился, коснулся пальцами змеи, и та замерла, послушно подняв голову.

— Только вот ты не угадал, как действует их яд… — продолжил «первый», глядя прямо на меня. — Яд не просто попадает в кровь, он вытягивает из тебя все, что питает твой организм. До последней капли силы.

Мой внутренний врач уже начал раскладывать услышанное по полочкам. Если все это правда, значит, яд действует не только на биохимию, но и по энергетическим каналам. Физический упадок и энергетическая пустота одновременно — идеальный способ сделать из жертвы труп без единого синяка.

Я не успел уточнить, откуда у них такие питомцы. Пара атаковала одновременно, потоки вокруг сжались и хрустнули, как тонкий лед под подошвой грубого ботинка.

Я рванул вперед, выпустив свою накопленную энергию прямо в «первого». Он даже не изменился в лице — легким движением ладони отбил мой поток, и тот вернулся… ко мне же, только рассеянный, как будто его пропустили через сито.

— Шустрый, — сказал он, скривив губы в усмешке. — Но бесполезно.

Преимущество явно было на их стороне. «Первый» вскинул руку, и земля вокруг зашевелилась. Вся орда змей одновременно метнулась к нам с Владом.

Резать скальпелем?

Да, можно.

Но пока я доберусь до каждой, другие уже меня сожгут. В одиночку их просто не перебить, а от Влада пока что пользы, как от козла молока…

Я все же начал схватку, работая скальпелем, рассекая тех тварей, что подбирались ближе. Лезвие резало воздух, сталь входила в плоть, но за каждой поверженной тварью тут же возникали еще две. Ни на долю секунды я не мог сбавить напора. Взмах за взмахом, взмах за взмахом.

Именно в такой момент и случаются ошибки. Сбоку мелькнуло кольцо черно-зеленых чешуек — слишком близко, чтобы успеть среагировать.

Пасть раскрылась, укус пришелся точно в икру. Боль полыхнула мгновенно — резкая, как от укола толстой иглой прямо в нерв. Рефлекс сработал быстрее, чем я понял, что произошло — я ударил скальпелем по источнику боли, и голова змеи упала… вот только яд уже попал в организм.

Сначала я ощутил жжение, но оно быстро сменилось горячей волной, поползлшей выше к колену. Вены будто наполнились раскалённым металлом. Нога начала неметь, мышца перестала нормально слушаться.

Ещё через секунду накатил холод — тело реагировало на токсин, пытаясь замедлить его распространение, но это лишь отнимало силы.

В моих потоках пошла та самая рябь, контроль над ними тоже ускользал. Чувство было такое, будто я держу натянутую струну, которую кто-то постепенно ослабляет, и она перестаёт отзываться на касания.

Я замер, пытаясь поймать ритм своего сердца. Всё, что было в теле — каждая крупица потока, каждая капля силы… все пошло в одну точку, в рану на ноге. Боль была адская, мышца дернулась, пальцы на ноге непроизвольно сжались… Я продолжал гнать энергию в укус, стиснув до скрипа зубы.

Потоки сжались, перекрыв пути, по которым яд мог уйти вглубь. Это было похоже на наложение жгута, только изнутри, на каждый канал, способный провести токсин дальше.

Медицинский опыт подсказывал — у меня не больше полуминуты, прежде чем яд достигнет центральных нервных узлов и начнет влиять на дыхание и координацию.

Я начал строить энергетический барьер вокруг очага. Каждое «кольцо» барьера давалось с трудом. Яд сопротивлялся, толкаясь изнутри, словно и сам был живым организмом.

Дышать нужно было глубоко, но медленно. Одно неверное движение, и барьер ослабевал, давая яду шанс вырваться.

Наконец, пульсация в месте укуса замедлилась, а яд застыл, словно пойманный в ловушку. Мир вокруг остановился — движения змей стали казаться замедленными, их раскрытые пасти зависли в воздухе.

Я стиснул барьер до дрожащего энергетического узла и, резко выдохнув, вырвал яд прочь из тела. Энергия закрутилась, вытянулась и, наполняясь силой, обрела форму. На моих руках ожила змея из чистого энергетического потока.

Она извивалась, как настоящая, голова ее стала острой и плоской, как наконечник копья.

И в этот миг реальность вернула свой темп.

Мир снова ускорился, и змеи, что секунду назад сжимали нас кольцом, обмякли и осыпались на каменный пол серыми хлопьями пепла. Энергозмея, распахнув пасть и воинственно шипя, оставляла лишь пустую оболочку от своих сородичей, имевших плоть. И, впитывая энергетику, мой змей становился все больше, по размерам уже напоминая настоящего питона.

Парочка соперников тоже замерла, растерявшись. В глазах «первого» мелькнула смесь злости и сомнения. Я не дал ему времени оправиться. Энергозмея сорвалась с моих рук и метнулась к нему, распрямляясь. Он успел поднять руку, но удар головы-копья всё равно пришёлся точно в грудь.

Запах палёного мяса ударил в нос почти одновременно с хрипом «первого». Он отшатнулся, попытался удержаться на ногах, но сила уже покинула его. Через миг он рухнул, а моя змея, выполнив задачу, рассыпалась в воздухе светящимися фрагментами.

«Второй» вытаращил глаза, и медленно пятился, не отрывая взгляда от меня. Явно лихорадочно прикидывал, насколько быстро я могу добраться и до него.

— Чего застыл? Твоя очередь, — сказал я, двинувшись на него.

«Второй» резко сунул руку за ворот и вытащил тонкую стеклянную ампулу, наполненную мутно-зелёной жидкостью.

Понимая, что задумал этот паршивец, я ускорился, одновременно бросая скальпель в ампулу. Стекло треснуло, в тишине раздался неприятный, отнюдь не хрустальный хруст, и брызги яда разлетелись в стороны. Осколок глубоко вошел в ладонь «второго», оставив длинный рваный порез.

— Ты… — начал он, но слова захлебнулись в шипении.

Паршивец не собирался использовать яд против меня — он все же успел пригубить его, и его губы начали стремительно синеть. Тело пробила