Красавчик. Часть 1 - Андрей Анатольевич Федин

– Серей, ты говорил: эта способность досталась тебе по наследству, – сказал Александров. – Помню, ты рассказывал: твои предки были шаманами. Это значит, что твои родители тоже так могут? У них тоже есть эта воображаемая стрелка компаса?

– Эта головная боль досталась мне по материнской линии, – ответил я. – Папа ничего похожего не умеет. Бабушка говорила, что такие способности были у моего прадеда – её отца. Говорила, что он был по-настоящему крутым экстрасенсом…

– Кем? – переспросил Аркадий.

– Экстрасенсом. Это… научное название шаманов и прочих сказочных волшебников.

– Твой прадед сейчас живёт во Владивостоке?

– Он умер, – сказал я. – Ещё до моего рождения.

Александров вздохнул.

– Жаль, – сказал он. – Я тут подумал: вдвоём бы вам было легче пользоваться этим вашим «поиском». Если бы вы угадывали направление по очереди. Голова болела бы не так часто. Дважды один, дважды другой… ну, ты понимаешь.

– У моего прадеда во время поиска вообще голова не болела, – сказал я. – Так мне бабушка рассказывала. В плане всех этих экстрасенсорных способностей прадед был круче меня. Он бы и меня обучил, если бы я родился раньше.

Я усмехнулся.

– Бабушка утверждала, что мой прадед много чего умел. Он не только чувствовал направление без всякой боли. Он и гадал, как те цыгане. И даже людей лечил. Она говорила, что её отец и Сан Саныча бы вылечил, если бы был в то время жив. Он…

Я замолчал, посмотрел на Александрова.

На миг мне почудилось: я увидел не Аркадия, а его отца.

– Какого Сан Саныча? – спросил Александров.

Я перевёл взгляд на свою одежду, что стопкой возвышалась на покрывале рядом Ритой. Невольно вспомнил о белой ракушке, которая лежала сейчас в кармане моих шорт. Почувствовал, как пересохло у меня во рту.

– Сергей! Ау!

Александров взмахнул рукой, щёлкнул пальцем.

Я посмотрел ему в глаза.

– Не понял, – сказал Аркадий. – Сергей, кто такой Сан Саныч?

Я сместил взгляд на лицо Риты и спросил:

– Сейчас ведь июль семидесятого года?

Рита кивнула.

– Ну, да, – сказала она. – Ещё июль. Сейчас двадцать четвёртое число, пятница.

Рита моргнула и уточнила:

– Август начнётся только в конце следующей недели.

Александров глуповато улыбнулся, развёл руками – Рита погладила его по бедру, словно успокаивала.

– Серёга, кто такой этот твой Сан Саныч? – спросил Аркадий. – Моего отца, кстати, так зовут. У нас в семье много поколений подряд мужчин называли Александрами. Только на мне эта традиция закончилась. Отец так решил.

Я кивнул… и тут же мотнул головой.

– Тот Сан Саныч умер три года назад, – ответил я. – Второй муж моей бабушки. Хороший мужик… был: весёлый, энергичный. Дожил почти до восьмидесяти лет. Он болел долго. У него нашли опухоль в голове. Неоперабельную.

У меня над головой прокричала чайка.

– Ужас, – сказала Рита и поплевала через левое плечо.

* * *

Я хорошо запомнил, как после похорон Сан Саныча (в тысяча девятьсот девяносто седьмом году) бабушка сказала:

– … Иногда мне кажется, Серёжа, что это мы, врачи, ни на что не способны, что это мы настоящие шарлатаны. Хотя папа часто в шутку шарлатаном величал себя. Я в ответ называла его волшебником – он улыбался.

Бабушка улыбнулась, смахнула с глаз слёзы.

– Мой папа быстро бы поставил Сан Саныча на ноги. Как он сделал это в сорок втором и в пятьдесят третьем. Скольких людей он буквально с того света вытащил!.. особенно во время войны. Скажи кому – не поверят…

* * *

В обед я сообщил Нареку и Аркадию, что сегодня освобожу комнату. Уеду на четырёхчасовом автобусе. В Москву.

– … Завещаю вам свои завтраки, обеды и ужины, – сказал я. – Кушайте, поправляйтесь.

Я указал ложкой на тарелку с борщом.

Взмахнул рукой – отогнал от стола муху.

– В каком смысле, уезжаешь? – сказал Александров. – Ты ведь и двух недель здесь не пробыл.

– Серик, почему уезжаешь? – спросил Давтян. – Куда ты торопишься?

Нарек и Аркадий скрестили на моём лице удивлённые взгляды.

Посмотрела на меня и обедавшая в компании подруг Надя.

– Надоел мне отдых, – заявил я. – Устал я от моря и от пляжа. Десяти дней отдыха мне хватило за глаза. В Москву хочу, в цивилизацию.

– Серик, ты это серьёзно?

– Это из-за той Алёны, которая вчера тебя бросила?

Нарек и Аркадий вновь обменялись взглядами.

– Ладно тебе, Серик, – сказал Давтян, – не расстраивайся. Здесь в пансионате ведь полно других женщин. Не хочешь Надю – найди другую. Вечером только свистни – женщины налетят на тебя, как пчёлы на мёд.

Я усмехнулся.

– Да в том-то и дело, мужики. Надоело мне. Везде одно и то же. Подустал я от отдыха и от женского внимания. Да и море мне не интересно. У нас во Владивостоке оно почти такое же. Только называется по-другому.

Я покачал головой и сказал:

– Решил: в Москву поеду. В Москве сейчас тепло, хорошо. Погуляю по столице, отыщу родственников. Глядишь, к осени и сам стану москвичом. Подыщу себе красавицу актрису или балерину в подружки. Может, и с вами встретимся ещё…

– Как это, может⁈ – воскликнул Нарек. – Ты на свадьбу мою придёшь! Ты пообещал! Да и просто так приходи. Мы же теперь друзья, Серик. Другу я всегда помогу! Я тебе адрес свой напишу. Не навестишь меня до осени – так и знай: обижусь!

– Действительно, Сергей, никаких «может», – сказал Александров. – В Москве мы обязательно встретимся. Пообещай. Я тебе тоже свои координаты оставлю. Обязательно со мной свяжись. Помогу, чем смогу. Да и просто буду рад нашей встрече.

* * *

От жилого корпуса пансионата меня провожала большая шумная компания: Порошины, Рита с Василием, Аркадий, Нарек и Валентина. Четверть часа мы общались на автобусной остановке. Шутили, смеялись. Подъехал автобус. Женщины испачкали мои щёки губной помадой. Порошин, Давтян и Александров пожали мою руку и заверили меня в «вечной» дружбе. Я всем сказал, что увижусь с ними в Москве (даже пятилетним Васе и Серёже).

Распахнулась дверь. С рюкзаком в руках я взобрался по ступеням в душный салон автобуса. Из окна помахал рукой своим оставшимся на остановке приятелям. Отметил, что Ольга Порошина придерживала мужа за локоть, а Валентина Кудрявцева прижималась к плечу Нарека Давтяна. Обе пары выглядели весёлыми и счастливыми. Я тоже улыбнулся. В очередной раз заверил сам себя, что данное Сергею Петровичу обещание я выполнил.

Сунул руку в карман, извлёк из него белую ракушку.

Потёр её пальцем. Улыбнулся.

* * *

В Первомайск я