Переписать финал - Купава Огинская

Сосредоточится и перекинуться у нее получилось только с третьего раза в очень неудачный момент. Дверь в кабинет открылась, впуская всех отставших.

Каэл не удивился, увидев, как на стуле вместо черной кошки появилась девушка. Теодор хрипло, с чувством, выругался, а перенервничавшая Велана не справилась с потрясением и осела на пол, Теодор едва успел ее подхватить.

У Сони дела шли тоже неважно. Она не могла сидеть прямо и завалилась вперед, навалившись на Рэйнхарда. После превращения жар стал чуть менее невыносимым.

– Мне это не нравится, – срывающимся голосом сказала Соня, судорожно цепляясь за его плечи.

Происходящее не нравилось никому.

– Попробуй расслабиться, – велел Каэл, опустившись рядом со стулом на колени, как это сделал Рэйнхард.

– Ты! – Соня попыталась обвиняюще ткнуть его пальцем в грудь, но руки не слушались. – Предупреждать надо, что это так больно…

– Развитие резерва не должно быть болезненным, – озабоченно сказал Каэл. – Ты же не новый орган себе отращиваешь, просто пробуждаешь то, что уже есть в твоей звериной форме.

Соня промычала что-то неразборчивое и уткнулась лбом в плечо Рэйнхарда. Похоже, именно новый орган она себе и отращивала. Каэл считал, что она обычная высшая нечисть, какой был и он. О ее ситуации проректор не знал, потому за страданиями наблюдал с тревогой и непониманием.

Рэйнхард подавленно молчал. Он был уверен, что к собственной беспомощности и отчаянию привык еще в юности, когда одна за другой попытки отыскать Софи заканчивались провалом, но теперь понимал, что отчаяние бывало разным. Сейчас, не имея возможности как-то ей помочь и облегчить страдания, Рэйнхард чувствовал себя бесполезным.

Теодор подхватил Велану на руки и донес до стула, стоявшего рядом с круглым столиком у окна. Аккуратно усадил и поддерживал, чтобы она не упала.

Почувствовав движение, Соня подняла голову.

– Вела… Что с ней?

– Лишилась чувств, – угрюмо отозвался Теодор. Смотреть на нее он избегал.

Следующие пятнадцать минут для всех выдались тяжелыми.

Велана пришла в себя и тихо плакала, глядя в пол. В кабинете царила подавленная и тяжелая атмосфера, а тишину нарушали лишь тихие всхлипы ведьмочки и прерывистое, тяжелое дыхание Сони.

Закончилось все неожиданно.

Соня длинно выдохнула и обмякла, потеряв сознание.

Тогда Рэйнхард поднял ее на руки, намереваясь отнести в лечебницу и оставить под присмотром лекаря. Повреждения в резервах магов встречались редко, но они не были чем-то невероятным, поэтому состояние девушки и нестабильность ее магии лекаря бы не удивили, а ей обеспечили профессиональную помощь.

Велана встрепенулась и тоже поднялась, а когда узнала, куда ректор собирается нести Соню, попросила:

– Можно я пойду с вами? Софи… Я могу за ней присмотреть.

Отказываться Рэйнхард не стал.

– Я тоже пойду, – сказал Теодор.

– У тебя практика.

– Профессор уже должен был всех забрать. Я опоздал.

Но Рэйнхард был неумолим. Он обещал лично доставить племянника в лагерь, как только устроит Софи в лечебнице.

– А ты, – ректор посмотрел на Каэла, – жди меня здесь, Илан. Я скоро вернусь, и мы поговорим о том, как ты познакомился с Софи и как узнал о ее… особенности. А главное: как давно.

Проректор безрадостно кивнул. Он не знал, как много Соня рассказала Рэйнхарду, поэтому не мог продумать достаточно правдоподобную и безобидную ложь. Ему оставалось лишь рассказать правду.

В конце концов, не станет же Рэйнхард наказывать его за то, что он хранил чужой секрет. Это было бы очень несправедливо…

ГЛАВА 19. Неопределенность

Вода в глубокой медной миске, расширявшейся к верху, подрагивала, из-за чего смутное видение, поднявшееся из глубины, оставалось нечетким.

Она слышала только свое прерывистое тяжелое дыхание. Гадания считались ведьминским развлечением и никогда не воспринимались всерьез, поэтому мало кто знал, как много силы необходимо потратить лишь для того, чтобы приоткрыть завесу будущего.

Ей же хотелось заглянуть глубже.

Но вместо собственного будущего она видела другое. Огоньки расставленных кругом свечей отражались в воде, мешая рассмотреть лицо рыжеволосой женщины, кричавшей в родовых схватках. Вода заволновалась, и вот уже две девочки, совсем еще крохи, тихо спали в кроватке, пока все та же женщина бросала в чемодан вещи из распахнутого шкафа.

За несколько минут чаша показала всю жизнь одной из девочек. Строгость родной бабушки, беспечность сестры, жестокость возлюбленного. Вид сменился, и вот разочаровавшаяся во всем ведьма уже стояла посреди гостиной, там присутствовали еще люди, но центром всего стал немолодой полноватый мужчина с тростью. Случился скандал.

А потом было только пепелище.

Раньше, чем изображение сменилось, на дне миски начали проступать раскалившиеся докрасна магические плетения. Это спугнуло хрупкое видение и нарушило циркуляцию магии. Огоньки свечей, расставленных кругом, начали затухать один за другим, вода густым паром поднималась над чашей.

Она пыталась удержать плетения, чтобы стабилизировать магический фон, еще не понимая, что это бесполезно.

Когда последняя свеча погасла, вода в чаше стала дверью…

Соня проснулась с быстро бьющимся сердцем на узкой койке в лечебнице. Мгновение она смотрела на белый потолок, пока не услышала робкое:

– Софи?

Рядом на стуле сидела Велана. Еще молодая и наивная, совсем не похожая на озлобленную ведьму из кошмара. Соня смотрела на нее долго, чем сильно испугала.

– Тебе нехорошо? Что-то болит? – засуетилась ведьмочка. – Я позову лекаря!

Она неуклюже вскочила, намереваясь бежать за помощью, но Соня успела схватить ее за руку.

– Лукас – отброс, – хрипло сказала она.

– Что? – опешила Велана.

– Сядь, говорю, пожалуйста. Со мной всё хорошо. Долго я тут?

– Где-то минут тридцать.

Соня не могла перестать смотреть на ведьмочку и думать о том, что не зря с самого начала невзлюбила Лукаса, еще когда читала книгу и даже не подозревала, чем всё обернется. Соня точно знала, что дом, на порог которого пришла Велана в видении, принадлежал родителям Софи, а мужчина с тростью был ее дядей. И у него с Веланой случился какой-то конфликт, из-за чего побила целая семья…

Велана теребила рукав платья и упорно не поднимала глаз.

– Ты всё видела, да? – вздохнула Соня.

– Бусинка, – совсем тихо, одними губами произнесла ведьмочка и шмыгнула носом. И уже громче спросила: – Ты уже не сможешь притворяться моим фамильяром, да?

Соня ожидала любой реакции, но к такому оказалась не готова и ненадолго потеряла дар речи.

– Я отчислюсь, – решила Велана. Она не спрашивала, почему Бусинка превратилась в Софи и что всё это значит. Приняла происходящее как должное в силу своего характера. – Фамильяра у меня нет, а ты уже не сможешь притворяться. Продам домик и сниму