Записки раздолбая, или Мир для его сиятельства - Сергей Кусков

Безбожник. Хмм… Да, действительно, безбожник. Каким бы мудаком не был Рикардо, он в бога верил. Точно знал, что тот есть. Что есть ад, рай, и что надо себя хорошо вести, чтобы попасть во второй, а не первый.

Но он также знал, что можно дать церкви хорошее пожертвование, и священники часть грехов с тебя спишут, замолят. И ещё, само понятие «грех» им воспринималось иначе. Например, задрать подол сопротивляющейся горожанке — не грех. Грех, но маленький. Крестьянке — не грех в принципе. А вот сопротивление крестьянки сеньору — уже грех. Тумбочка не может сопротивляться тому, что ты на неё ставишь кувшин с молоком или флакон духов и кладёшь расческу, это неправильно, а значит именно это — грех.

Убийство детей под копытами коня — почти не грех, дал несколько серебрушек падре — и забыл. Если это будут дети вольных — грех посильнее, серебрушкой не отделаешься. Падре епитимью наложит — и придётся всё выполнять — в ад то не охота! А если дети аристо, пусть даже нетитулованных — тут пипец грех какой. Тут просто так не разрулишь — ни с богом, ни с родителями. Рикардо не знал примеров, как разрулить, а я тем более не представляю.

Так что Рома хоть и ходил в церковь не чаще двух раз в год, причём один из них — за свяченой водой на крещение, один на Пасху (вру, бывало несколько раз, когда и без праздника ходил, а на Пасху ходил как раз не всегда), но был куда меньшим безбожником, чем Ричи. Поскольку понимал библию как положено, а не как хотели понимать средневековые землевладельцы. Главный постулат — не желай другим того, чего не желаешь себе — у Ромы на всех распространялся, и различий между рабами и аристо он не делал. Так что кто знает, кто из них лучше — не ходящий в церковь правильный Рома, или молящийся, причащающийся и выполняющий указания священника козёл Рикардо.

В церковь я пошёл с Сигизмундом и Марком, не смейтесь, реально у пацанов имена такие. Поскольку Ясен Пень — второй сын, но воина, нетитулованного дворянина, прицепил к поясу меч. Не свой, графский, с украшениями, а попроще. И они мечи нацепили тоже попроще. В церкви оружие нельзя обнажать, но носить можно; без оружия благородному ходить западло хоть где. Они рассредоточились вокруг меня и делали то, что положено — охраняли, стараясь не палить хату. Вроде получалось. Я из простонародья, сливался с толпой хорошо, а вот у высокомерного сноба Ричи вряд ли бы получилось.

Что сказать о проходившей в церкви службе? Ничего не скажу. Рома местную библию не знал. Скорее всего библия тут та же, что и у нас, в нашем мире, но вот её толкование, а главное, процессуальные нормы (то есть как именно молятся, как всё устроено технически) не знал совершенно. Ричи же знал только порядок действий — что делается за чем, не более того, и ему хватало. Понадеялся на его опыт. Вроде прокатывало. Пока что порядок действий ограничился омовением руки из тазика при входе (понятно, почему у них эпидемии, вот он первый рассадник микробов), перекрестился и преклонил на входе в центральную часть храма колено. А потом встал внутри, с умным видом слушая пение хора и лепет священников. ОргАна не было. Священники были одеты в белое, с прикольными… Шлем-шапками, ХЗ как они называются, но в целом были одеты скромнее наших православных пузатых попов. Наверное просто принято так, никаких камней в огороды.

Храм мы выбрали самый крутой в городе. Ну, мы — люди графские, по статусу положено. На нас смотрели с подозрением, всё же профессиональные воины (да-да, в тринадцать замуж выдают, в девятнадцать ты уже полноценный отрок дружины с правом доли в награбленном), и воины чужие, не местные. Средневековье, никто никому не доверяет. Но тут же бург, вольный город, и мы не с мечом (фу ты аллегория), и на вид одеты достойно. Пускай себе мальчики молятся, раз никого не задирают и не трогают.

Храм был по меркам Ромы не слишком большой, скорее наоборот. Но Рома жил в такое время, когда людей на квадратном метре города было на порядки больше, пусть даже в храмы из них ходил мало кто. В Ромино время строили сообразно тому населению. Ибо, например, церквушки в Суздале, в Ростове, в Переславле, в которых он бывал с родителями (недалеко же, часто ездили покататься), казались маленькими, при том, что на самом деле были градообразующими, мегахрамами своего времени. Успенский собор в Москве — тоже не запредельный по размерам, а ведь он главный и самый большой храм в стране! Так что церковь в принципе большой быть не могла, и казалась мне завалящим провинциальным сооружением, а не главной городской католической твердыней.