Поглотитель - Юрий Шишков

Поэтому в галактике квантовые компьютеры и устройства разрешено ограниченно использовать только для связи и шифрования. Кроме того, в наручном варианте квантовых компьютеров просто не существует. Им нужно охлаждение практически до абсолютного нуля, что с нынешними технологиями невозможно — нужно или много места, или много энергии для создания стазисных полей.

Но парень не обольщался, искин сам по себе не являлся палочкой-выручалочкой, ведь без сознания, абстрактного мышления и побуждающих импульсов это очень эффективный и удобный… инструмент. Оставь самый мощный искин на планете без приказов и прилети через сотню лет, ты увидишь, что он ни капли не изменился. Нет, синтетические и киборгизированные расы существуют и существовали, но факт в том, что они всегда в той или иной мере повторяют и симулируют органиков, чтобы создавать самим себе мотивацию, и все равно у них некоторые проблемы с прогрессом. Улучшить что-то имеющееся настолько, что оно не будет иметь недостатков? Это пожалуйста. Создать что-то новое? Нет, не выйдет. Потому что гений — это ошибка, ненормальный даже среди нелогичных органиков. Который не знает, что такое невозможно. Скажи обычному человеку или искину, что повлиять на время или гравитацию нельзя, и он примет это как должное. А гений спросит: «А кто сказал, что нельзя?» — и будет искать способы это сделать.

Алексей был умен и обладал высоким уровнем интеллекта, но он не считал себя гением, хоть мать и старалась его таковым сделать. Но талантливым… он себя назвать мог. Он всегда сомневался во всем, что ему говорят, и в тех, кто ему это говорит. Именно поэтому он столько раз все проверял — потому что не до конца верил даже в изученные базы. Все могут ошибаться, и парень это знал как никто другой.

— Ну что, ты наконец-то готов? — спросила Сильфина, одетая в свой отремонтированный Алексеем бронескаф. Он был белым и более изящным, чем непохожий из-за модификаций ни на какой другой серый антибликовый доспех парня.

— Ко всему готовым быть нельзя… Но я сделал все что в моих силах, так что да, готов, — парень вышел в бронескафе.

Наручный искин, сканер и микросборщик ценою некоторой части брони, бластера в наруче и бесполезной «кошки» были встроены в наруч на правой руке. Все базы, кроме повторов, были записаны в него же, чтобы не потерять, если что. Старый искин из бронескафа парень убирать не стал — решил, что будет резервным. За спиной был привычный большой металлопластовый рюкзак, который был покрыт мифрилом, из-за чего отливал фиолетовым цветом. Там находились базы, нейросети и импланты на продажу. Стоило им выйти за дверь, как в Алексея прилетел шквал плазмы светло-синего цвета.

— Я тебе говорила, что ты параноик? — спросила девушка, которая была налегке, если не считать выданных ей бластеров и мономолекулярного меча на поясе. Парень понимал, что безоружной она будет больше обузой, тем более что ее главное оружие — телепатия, которая могла хоть и с огромным трудом, но пробиваться через защиту шлема, импланта и биосети. Он подозревал, что изменение ДНК дали девушке толчок к развитию и вполне вероятно, что она уже или почти достигла третьего уровня. Впрочем, убить или оглушить её он может гораздо быстрее, чем она нанесет ему непоправимый ущерб, так как оставил бэкдор в её нейросети для себя. Причем она это знает и только после выплаты денег по контракту и эвакуации с планеты он его уберет. Логичная подстраховка в их ситуации.

— Эмм, где-то пару тысяч раз, может больше, — задумчиво ответил он, направляясь к выходу и отдавая команды по подготовке аэроспидера, а также ввода убежища в состояние консервации. Впрочем, консервация не начнется сразу, сначала пару дней база будет в активном режиме, потом недели три в спящем, а уже если он не вернется, тогда и будет запущена консервация.

— Значит, это будет две тысячи первый.

— Даже если ты параноик — это не значит, что за тобой не следят. Или не хотят предать.

— Ты и меня подозреваешь? — хмыкнула девушка. — Даже после всех твоих предосторожностей?

— Тебя — в особенности. Ты одно из немногих существ в этой галактике, кто может напрямую мне навредить. Тем более, пока что я тебе нужен для охраны, а что потом?

— Ты сомневаешься в моем слове? — с угрозой в голосе спросила она, когда они уже подошли к большой пещере с большой раздвижной дверью на другой стороне.

Тут стояло где-то семь лендспидеров и пара военных бронированных аэроспидеров, один из которых был модернизирован. В нем стоял реактор помощнее, облегченная броня с покрытием из мифрила, несколько навесных бластерных пушек и форсированные движки. Это все, на что пока хватило умений Алексея.

— Я сомневаюсь даже в своем слове. Так как между обещанием и своей жизнью я выберу второе, — ответил он, закидывая рюкзак в объемный багажник.

— Пф, чего еще ожидать от монкея? — фыркнула презрительно принцесса.

— Сейчас пешком пойдешь, — пригрозил парень, и девушка замолчала, поджав губы.

Иногда она забывала о страхе перед ним, и её презрение к хуманам, вбитое с детства, прорывалось сквозь воспитание. Хотя основная причина такого поведения была в раздражении, вызванном ожиданием, отношением самого Алексея, который не испытывал ни малейшего пиетета перед ее красотой и положением, а также практической невозможностью повлиять на ситуацию, так как ее телепатические способности она не могла применить по отношению к нему, не будучи при этом оглушенной, размазанной об стену или испепеленной плазмой. А беспомощное ожидание… Оно многих сводит с ума. Особенно когда ты не знаешь, что случилось у тебя дома за это время, и примут ли тебя назад.

Аэроспидер имел форму наконечника стрелы, уплощенного снизу, где у него находились антигравы. Сзади у него располагался кузов на четыре эльфа в средней или шесть в легкой броне, также сидения можно было убрать, получив немало места для груза. Спереди же находились места для пилота и еще одного пассажира, куда и сели Алексей с надувшейся Сильфиной. Причем как в самолете передняя часть открывалась полностью. Между кузовом и кокпитом располагался реактор, радар и искин. Сам аэроспидер не имел иллюминаторов или окон и был абсолютно черным. Снаружи находились только проекторы щита и камеры, которые транслировали на шлем бронескафа, нейросеть пилота или внутренние экраны кокпита изображение снаружи и всю входящую информацию с сенсоров, сканеров и радара, из-за чего непривычный к такому разумный почувствовал бы себя летящим в открытом