Баба Люба. Вернуть СССР 4 - А. Фонд

Мысли мои перескочили на моего Пашку. Вспомнилось, как он был маленький, как не хотел идти в детский сад и приходилось обманными средствами убеждать его. Как вернулся из армии, весь такой возмужавший и я так гордилась ним.

Как оно ни есть, а сына я воспитала достойным человеком. Если бы не его преждевременная смерть…

Мои печальные мысли прервало появление Ричарда с велосипедом.

— Чего так долго? — по привычке спросила я.

— Ой, да там девки такой театр устроили! — снисходительно хихикнул Ричард, пристраивая сумку на багажник, — обнимашки, слёзы, сопли, еле смог вырваться.

— Ну это тоже надо, — усмехнулась я и повесила сумку поменьше на руль, — девочки же. Соскучились за дедушкой. Да и столько всего произошло за это время, хотят поделиться.

Так, болтая, мы доехали до двора, где проживал Любашин отец.

— А чего так долго не приезжала? — спросил Любашин отец словно-бы, между прочим, но за его деланно-равнодушным тоном нет, нет, да и проскальзывала нешуточная тревога и даже какая-то ревность, что ли.

Мы сидели с ним на низеньких чурбачках во дворе и чистили рыбу, которую Любашин отец вместе с Ричардом наловили вчера на новые спиннинги. Точнее рыбу чистила я, а дед Василий просто сидел рядом и проводил допрос. Большой оцинкованный таз был уже заполнен наполовину, а рыба, кажется, всё не кончалась.

— Да там у нас, в «Союзе истинных Христиан» старейшину убили, — объяснила я, ловко выхватывая очередную извивающуюся рыбину из ведра, — так все прихожане были в списке подозреваемых и с нас взяли подписку о невыезде. Вот потому и не могла. Нельзя было.

Я стукнула рыбу по башке, та моментально утихла, и я принялась торопливо счищать чешую. Рядом, подняв хвост трубой, ходил раздувшийся от обжорства кот и периодически тревожно вопил, чтобы и о нём не забывали.

— А сейчас, значит, можно? — дед Василий поймал кота, усадил себе на колени и погладил по голове морщинистой рукой с разбитыми от многолетней тяжелой работы покрасневшими суставами пальцев.

Кот вместо того, чтобы заурчать, как и положено в таких случаях всем порядочным котам, проводил внимательным взглядом, как я вспариваю рыбе брюхо, и его хвост при виде пахучих кишок нервно задёргался туда-сюда.

— Да, убийцу нашли, — я аккуратно отделила икру, а комок потрохов швырнула в рыбьи отходы, и он со смачным звуком шлёпнулся в старое ржавое ведро.

Кот возмущённо заверещал, а я взяла следующую рыбину.

— И кто же это? — дед хотел погладить кота ещё, но тот, могучим усилием, извернулся, выскользнул из рук старика и подскочил ко мне, оглашая весь двор требовательным мяуканьем.

— Да ты его всё равно не знаешь, — я тяжко вздохнула, наклонила ведро, кот зубами ухватил кишки и, злобно урча, потащил их куда-то под забор.

— Ну так всё равно интересно, — усмехнулся старик.

Сейчас он был в новом американском комбинезоне и очень гордился обновкой. Особенно ему нравилась красочная лейбла какой-то компании на переднем кармашке. На голову он надел оранжевую бейсболку и стал похож на солидного фермера из Алабамы.

— Да заместитель это его. Молодой, да ранний. Там сплошные амбиции и ноль ума. Хотел стать старейшиной сам. Вот и грохнул старика.

— Ох, Любка, а я ведь сразу говорил, что не нужна тебе эта секта, — укорительно покачал головой дед Василий, — да кто ж старого батьку послушается. Мы с твоей мамкой сколько жили, ни в какие секты не ходили, в партию Ленина верили, и вас с Тамаркой также воспитывали. А теперь что получилось — ты в секте, Тамарка так вообще…

Он сбился с мысли и тяжко вздохнул.

— Не переживай, — успокоила старика я, — в эту секту я пошла только ради того, чтобы бесплатно съездить в Америку. Вот съездила, и теперь уже всё.

— И вот надо было тебе ехать туда? В такую даль. — Дед Василий вздохнул.

— Анжелика хотела родную мать увидеть, — сказала я, умолчав о наших «канализационно-долгоносиковых» похождениях.

— А если бы эта мать её забрала? — нахмурился он.

— Не забрала бы, — беспечно отмахнулась я, — вон про Белку даже не спросила ни разу.

— А зачем же ты возила тогда Анжелику?

— Она должна была сама всё увидеть и расстаться с иллюзиями, — сказала я. — Ну и вот. Увидела. Рассталась. А теперь она спокойно будет жить, учиться, работать и не надеяться на всякие глупые воздушные замки.

И тут меня словно подкинуло. Я почувствовала спиной взгляд.

Моментально обернулась и увидела Анжелику. Которая стояла и огромными влажными глазами смотрела на меня.

— Ты знала… — прошептала она и слёзы хлынули из её глаз.

— Знала, — кивнула я и добавила, — теперь и ты знаешь. Не плачь, Анжелика. Такова жизнь. И на этом она не закончилась. У тебя есть Изабелла, есть Ричард. Есть ради кого жить. Сейчас ты выучишься, станешь работать, потом выйдешь замуж, родишь ребёнка или даже несколько детей. У тебя будет своя семья. Ты будешь их любить и заботиться о них. Так что жизнь всё равно продолжается.

— И ещё у меня есть ты и дедушка! — Анжелика подошла и обняла нас с дедом Василием.

Рабочая неделя в Калинове, как обычно, началась тотальным отключением света. Опять на весь день. Хорошо, что вчера мы хоть и вернулись, груженные ещё больше, чем когда выехали в деревню, но я нашла в себе силы и пересолила всю рыбу. Мясо и сало мы ещё у деда засолили в банки. Доверять нынче холодильникам смысла практически не было. Многие так вообще их поотключали, так как из-за постоянных отключений электричества они долго не выдерживали и часто перегорали.

Я пока свой не отключала, там Комиссаров какой-то хитрый стабилизатор (или как там оно правильно, точно не знаю) поставил, так что перепадов я теперь не особо боялась. Но подстраховаться — подстраховалась.

Утром я, как обычно, заскочила на работу, в родимый ЖЭК. Прошлась по гулким пустым коридорам и заглянула в кадры отметиться в журнале.

Сегодня, к моей радости, дежурила опять Таисия.

— Это тебе, из деревни презентик, — я поставила перед ней баночку варенья.

— О! Крыжовниковое! Моё любимое! Но ты лучше гони костюм, Любаша! — с горделивым видом заявила Таиска и налила мне в чашку чай.

— С чего бы это? — хмыкнула я, устраиваясь на стуле напротив. — Мы, кажись, конкретно договорились: подаёте документы в ЗАГС — будет тебе костюм.

— Так я же и говорю — гони! — засмеялась Таисия.

Я сперва даже не поняла. А