Мародер. Часть третья. Черная Вдова - Владимир Геннадьевич Поселягин

разметил, а там очень доходное место, у той курортной планеты, и то продал. Вот такие дела. Зато увидел, что вышло. Я мог сменить ДНК, и под новой личиной дальше жить, но мне просто успело надоесть Содружество, и ностальгия давила уже несколько месяцев, поэтому на перерождение, я ушёл сознательно.

Быстро как-то описал, но так вышло. Мне действительно поднадоело Содружество. Там поднадоело, а вот тут, как будто скинув наваждение, я понял, что стал жертвой какого-то влияющего на разум излучения. А пищу я только свою ем, воду тоже. Так что тут воздействие внешнее, удалённое, и именно на меня. Мной пытались управлять, и я видимо что-то почувствовал, вот и подставился под очередной удар жены. Да я только на третий день это понял, до этого такой сумбур в голове, не передать. Это уже когда в Кабул отправили воздухом, разложил всё по полочкам и разобрался. Это Централы, сто процентов. Они на мне чего только не отрабатывали, тут видимо какая-то новинка. Не повезло столичную планету и поместье посетить, которое я продал за неделю до этого. Так что поразмыслил и рукой махнул. А что я сделаю? Всё уже сделано, ничего не изменить. Поэтому осваивался в теле Юрия, да готовился к миру. А тут сюрприз, две недели прошло, и хранилище запустилось. С нуля. А я такие запасы сделал, наложниц три, вот их больше всего жалко. Этот удар было пережить тяжелее. Нет, я конечно сразу запустил кач у обоих, по два кило в сутки, но всё равно три дня потратил на переживание и осознание, потом это принял, осознал, и тоже рукой махнул. Ну а что я сделаю? Скорее всего то воздействие, что Моана сделала, закончилось. И теперь после перерождений, с нуля всё будет. Буду иметь в виду. Так что это время в госпитале прошло неплохо, всё пережил и сознал. Даже потерю амулетов. Однако то, что нет запасов в хранилище, капитально рушило мне планы. Про восстание в лагере Бадабер, помните? Я сколько раз на эту войну попадал, а ребятам помочь так и не смог. Как будто рок, заворачивало меня. Сейчас же и время подходило, восстание начнётся двадцатого апреля восемьдесят пятого. И где именно, я точно знал, а готовился, чтобы вот так поработать. С дроидами бы я справился. А тут раз, такой облом, хранилища пустые, с нуля качаются.

Однако от планов я не отказался, не освобожу тихо лично, выводя их, значит освобожу сам и громко, у меня целый взвод под командованием и полгода подготовки. И мне пофиг на карьеру, и то что будет бой на территории Пакистана, я собрался освобождать наших. Поэтому и от отпуска по ранению отказался, и вообще готовился вернуться на службу, бросив на это все силы. И действительно отвлёкся. Помогло, легче пережил потерю содержимого хранилищ, даже описывать не хочу, что я там набрал, до сих пор больно вспоминать. Так пролетел октябрь, и в начале ноября я был выписан. К тому моменту я окончательно вжился в личину Юры, и собрался дальше так жить. Я писал письма его родным, хорошие, у меня было недописанное письмо, нашёл в вещах Гаврилова, когда их получил ещё в медсанроте бригады. Вот и копировал, даже почерк один в один. В остальном просто лечился, и всё тут. Не напрягся, рана такая, не стоит. Поэтому особо физических нагрузок не было. На виске багровый шрам, врачи ещё думали делать операцию или нет, но не стали рисковать. Больше особо и описывать нечего. Разве что позабавило, мне дали вторую медаль «За отвагу». За то, что отбил нападение на караван. Да там бойца глазастого награждать нужно, а не меня, но награду вручили, и дали звание лейтенант, убрав приставку младший. Удивили конечно, но хоть за это спасибо. Знаете, взводом освобождать наших, дело бесперспективное. А вот ротой, шансы есть, как и уйти обратно к нашим. Поэтому я постараюсь стать ротным. Вряд ли получиться, возраст не тот, но замкомандира роты, вполне могу стать. Если постараюсь. Увидим. Пока же собравшись, сегодня было шестое ноября восемьдесят четвёртого, вещмешок, это был десантный ранец, за спину, бушлат поправил, и направился к выходу. Документы и бумагу о выписке уже получил. Сейчас до складов, откуда попутные машины идут, и можно выдвигаться на Джелалабад. Из госпиталя уже звонили, узнавали, машины нашей бригады там были, с ними и доеду.

И да, называя медсанбат Сто Восьмой мотострелковой дивизии госпиталем, это я немного не прав, советских госпиталей на территории Афганистана не было ни одного. Всех тяжёлых эвакуируют в Союз. В Душанбе два госпиталя. И пусть меня признали тяжёлым, всё же я в медсанбате проходил лечение. Причём, сам медсанбат был не цельным, часть в Баграме, часть вот в Кабуле. К счастью хирурги опытные, осмотрели, на снимки раны глянули, и сказали, так заживёт, вот и ждал. Конечно полтора месяца мало для полноценного излечения, да и лечащий врач бы задержал, но медкомиссию я вчера прошёл, так что всё, готовили к выписке. Вот так и двинул к выходу, и там с территории медсанчасти. Только направился не в сторону складов, мне подробно объяснили где они, а в сторону рынка. Время семь утра, уже наверняка работает. А что, я не рядовой срочник, а офицер. Много времени прошло, многое из памяти стёрлось, так я шёл и прям ностальгия накатывала, вспоминал на ходу. Поэтому не ошибся. Дошёл. Ностальгия ностальгией, и память подводила, но моя сильная нелюбовь к афганцам, никуда не делась, как оказывается. На мне была форма ХБ, бушлат, шапка-ушанка, ранец за спиной, берцы офицерские на ногах, но ремень пустой, всё оружие осталось в бригаде. Я не переживал, боец хороший, потренируюсь, так отличным стану, поэтому уверенно шёл. Колонна выходит в восемь утра, успеваю. А то пока время излечения шло, успело по шестьдесят килограмм накачаться в хранилищах, а те пустые. Если быть точным, то размеры хранилищ, на данный момент, шестьдесят семь с половиной килограмм. Так что было куда покупки убирать. Конечно местных денег у меня не было, бонами выдавали, да и советских денег я не нашёл в вещах Юрия, но у меня были отличные командирские часы, именно их я и собирался продать.

Иногда проверялся, но вроде было чисто, слежки за собой не засёк. Вот так и углубился в ряды рынка, тут и едальные ряды