Мародер. Часть третья. Черная Вдова - Владимир Геннадьевич Поселягин

Так я и ставил задачи, Чемезову тоже, будет командовать двойкой ударного кулака, работы стояли быстрые и спешные. Экипажи сами всё делали, других помощников нет. Я уже закинул крюк на скалу, и подтягиваясь, шагая ногами по отвесной скале, в два этапа поднялся на верх, тут накрылся маскировочной накидкой и замер, охранял бойцов, что носились внизу. Два часа и всё стихло, закончили парни, замерло, ждём. Вот и я ждал, лёжа на резиновом коврике из добычи с англичанина, иначе я бы на холодном камне долго не пролежал, вот так в бинокль и мониторил окрестности, также поглядывая вниз, подо мной тропа была, по ней наши и ушли. Тут ещё и мелкий снег пошёл. А боевиков тени выдали, вот я привстал, и видя, что из люков трёх бронемашин, три головы в шлемофонах повернулись ко мне, один меня засёк и сообщил другим, поднял три раза руку. Значит, вариант три. Теперь те знали из какого прохода ждать банду и поворачивали туда орудия. Все «двойки», с автоматическими пушками. До выхода метров триста, такая дистанция стрельбы. Пистолетная. Я потому их в засаду и поставил, что на них первый удар.

— Группа два, огонь, — сказал я по рации, тут уже радиотишину можно не соблюдать.

По тропе, на открытое место уже с полсотни боевиков вышло, шли уверенно с дозором, и дозорные замерли, осматриваясь. Не все следы сумели скрыть, один уже рассмотрел башни бронемашин, открыл рот, вот-вот раздастся сигнал тревоги, как по боевикам заработали автоматические пушки «бэх», бойня была страшная, но важно не это. Это не та банда, которую должны были брать десант и мой взвод. Там отряд известного полевого командира, у него даже полсотни душманов не было. Хорошо подготовлены и вооружены, все из дезертиров, но не больше, а я тут визуально видел за сотню. Десяток дозора и три десятка, что в начале колонны были, уже уничтожены, остальные в мёртвой зоне. Это какие-то левые шли, причём, в троих я точно определил европейцев, пусть и в одеждах моджахедов. Они под удар не попали, шли в середине колонны. Кажется, я понял. А это не свежие боевики из Пакистана, с тренировочных баз? Пополнение шло. Тогда и иностранные советники в тему. Об этом и размышлял, с интересом наблюдая за тем, что происходит на тропе, и отметив, что пушки «двоек» замолкают, отстрелялись, и тут же подал голос в рацию:

— Третий, дальше ты. Работай по стене скалы так, чтобы снаряд разрывался и осколками поражал боевиков в укрытиях, я тут пять десятков вижу. Начинай от места со свежим сколом, и вправо, на каждый метр по снаряду. Работай. Огонь!

Хлёсткий выстрел «единицы», я укрылся, и разрыв на каменистой стене, веер камней и осколков прошёлся по боевикам, даже до меня долетело, но я выше был, тут второй снаряд, ещё появились раненые и возможно убитые. А пушка «БМП-1» работала монотонно и точно. Я иногда высовывался и поглядывал, корректируя. И к слову, сам огня не открывал, как меня обнаружат, сразу снесут огнём. Банда хорошо вооружена, много иностранного оружия. Тут и «двойки» наконец перезарядились, старшина Приходько, что был старшим второй группы, сообщил.

— Ждите пока, тут работа Третьему, у вас целей нет… Внимание, готовность второй группе и Третьему, противник готовит шесть гранатомётчиков. Похоже, часть отвлекать внимание будет, часть выскочит и произведёт прицельные выстрелы. «Двойкам» бить тех, кто выскочит, это где валун с потрохами духа на нём, остальных я возьму, в крайнем случае. Ждём… ждём. И на три… один, два, выдвигаются… ТРИ!

Заработали автоматические пушки, боевики, которых застали на открытой местности, взорвались кровавыми брызгами. Да такой же фарш остался от четырёх десятков, что на тропе были и попали под первой удар. Похоже идея с гранатомётчиками была жестом отчаянья, остальные боевики уходили. Я и вышел на связь:

— Бойцы, расслабляемся, оставшиеся духи уходят. Теперь и мне можно пострелять. Троих вижу, европейцы, это мои цели.

Так что прицелившись, тут дистанция двести метров, и короткими очередями свалил ту тройку. А потом быстро опустошал магазин по другим моджахедам. И тут же отполз от края, под множество рикошетов. По скале било с два десятка стволом, та аж скрылась в поднятой пыли. Приходько забеспокоился, спрашивал, жив ли я? Жаль рации у нас только у бронемашин и моя взводная. Слабоваты, до базы не докричимся, чтобы поднять вертолёты и остатки каравана накрыть при отходе. Мы половину точно положили, крупная группа, но остальные уходили. Мощные рации с бойцами ушли, там два радиста было. Высунувшись чуть сбоку, я сделал ещё две коротких очереди, поразив ещё двоих. По виду командиры. А дальше пошёл драп. Да и целей уже не вижу. На Григоряна не выходил, хотя итак понятно, что засветил площадку с техникой, и этот бой слышали на многие километры вокруг. Тот и сам молчит. Так что банда, которую мы ловим, может уйти. С другой стороны, и что, отпустить этих? Наделали бы дел. Так что правильно мы всё сделали. Пока же, убедившись, что все ушли, дал отбой боевой тревоги, парни осматривали машины, но к месту боя не подходили, я запретил, мало ли кто стрельнёт из подранков. Сам же стараясь особо не высовываться, перевёл автомат на одиночный огонь, и делал одиночные прицельные выстрелы. Контроль. Иногда тело дёргалось, значит, раненый. По сути, помогал уйти в мир иной, с такими ранами не живут, облегчал участь. Я и сам туда влезать не собирался, наших подождём. И засадную группу не трогал, пусть стоят и ждут.

После накала боя, аж согрелся от адреналина, начал подмерзать на скале. Снег прошёл, так ветер поднялся. Накидка ничуть не грела. Так что разминал затёкшие ноги и руки. Пока по экипажам готовность два, могут выйти из машин и ноги размять, до ветру. Чай попить из термосов. Некоторые моторы запустили, прогревают. Почти час ждали, когда вышел на связь Григорян:

— Воробей,