Молчание во благо. 1 том - doditod

этим ублюдкам. Инумаки и якудза из Сумёси-кай совсем оборзели — лезут не в свои дела, думают, что могут отжать наши территории. Проклятые предметы высокого ранга из Нара достать было непросто, но они точно исправят ситуацию.

Он кивнул на стол, где лежали предметы, способные натравить духов на целые кварталы. Остальные якудза — тени в дорогих пиджаках — кивнули, их взгляды прикованы к Такаяме. Тот лениво откинулся назад, сжимая в одной руке стакан виски, в другой — сигарету, дым от которой поднимался тонкими кольцами. Он сделал глоток, выдохнул дым через нос, не торопясь с ответом.

Другой якудза шагнул вперёд и развернул свёрток. Обёртка треснула, открывая проклятый предмет особого ранга, окутанный печатями, — отрезанный палец, высохший и сморщенный, но пульсирующий слабым красным светом в чёрных письменах. Энергия ударила в воздух, заставив остальных напрячься.

— Вот это, Такаяма-сан, — сказал он, голос дрожал от возбуждения, — точно доставит Инумаки самые большие проблемы. Любой дух, проглотив этот предмет, в одиночку разнесёт всех шаманов к чертям.

Киёси Такаяма поставил стакан на стол с лёгким стуком, наклонился вперёд, опираясь локтями на чёрный лак. Его глаза сузились, но губы растянулись в тонкой, опасной улыбке.

— Так ведь и убить этого Инумаки ненароком получится, — заметил он, вызвав сдавленный смешок среди якудза. — Но это даже к лучшему — недавно цена за его голову выросла ещё на пятьдесят миллионов. Теперь его не обязательно оставлять в живых. Главное — взять его сестру и мать.

Его слова повисли в воздухе, но тишину разорвал крик — резкий, пронзительный, донёсшийся снизу.

За ним последовал ещё один, затем десятки — хаотичный хор ужаса пробился сквозь затемнённые стёкла. Якудза замерли, их взгляды метнулись к окнам. Сквозь стекло виднелось, как люди внизу — танцующие, пьющие, смеющиеся — бросились к выходам, толкая друг друга, роняя стаканы и стулья.

Зал опустел за считанные секунды, оставив лишь звон разбитого стекла и эхо шагов. Воздух в комнате сгустился, будто сжатый невидимым кулаком, и якудза ощутили знакомый холод — завесу, проклятую преграду, отрезавшую их от внешнего мира.

Один из якудза вскочил — его шрамы побелели от напряжения.

— Что за чёрт? — рявкнул он, хватаясь за нож на поясе. — Кто-то отпугнул людей и запер нас в завесе? Впервые вижу, чтобы на нас нападали прилюдно!

— Нет, — усмехнулся Такаяма. — Этот кто-то заставил людей ощутить настоящий ужас.

Остальные зашевелились, выхватывая оружие, но Такаяма лишь снял мешок с плеча.

— Пойду взгляну, кто решил сыграть на свою жизнь, — бросил он.

Он шагнул к двери, одним движением распахнул её, и холодный воздух ворвался в комнату, хлопая его плащом. Внизу, посреди опустевшего зала, стоял одинокий силуэт в маске — тёмной, с резкими чертами, скрывающими лицо. Вокруг лежали вырубленные охранники, разбросанные в беспорядке. Такаяма прищурился, его зелёные глаза вспыхнули любопытством, а улыбка стала шире, опаснее.

— Что ты за чёрт такой? — крикнул он вниз, голос хрипло разнёсся над залом, пропитанный азартом. — Дай угадаю: Исакава из Сумёси-кай, явился мстить за груз? Хотя ты маловат — непохож. Хах… Юки из Инагава-кай? В жизни не поверю, что вы осмелились сунуться к нам. Захотели отжать мой бизнес?

Силуэт внизу чуть повернул голову, маска блеснула в тусклом свете, и голос прорезал тишину:

— К сожалению, я не столь милосерден, как перечисленные тобой люди. Всё, что мне нужно — уничтожить тебя и твоё предприятие.

Оба прищурились. Помощники Такаямы, вышедшие с ним, тут же выхватили холодное оружие и направили его на противника, но перед выстрелом услышали лишь короткую фразу.

— Йол Тор Шул, — выдохнул силуэт, и плотная волна огня рванула вперёд.

Это был не просто огонь — раскалённый поток ревел, как живой, с яростным ядром белого пламени, окружённым чёрным дымом и искрами. Волна пронеслась через зал, сметая всё на пути: деревянные столы вспыхнули, рассыпаясь в угли за миг, барная стойка треснула и рухнула, объятая пламенем, стёкла в окнах лопнули от жара, разлетевшись осколками.

Пули якудза растаяли в воздухе, не долетев до цели, превратившись в капли раскалённого металла. Трое помощников Такаямы не успели закричать — огонь поглотил их мгновенно, оставив лишь обугленные силуэты, осевшие на пол в облаке пепла.

Такаяма среагировал в последний момент. Он рванул верёвку мешка за спиной, развязав его полностью, и ветер вырвался наружу с оглушительным воем. Буря закрутилась вокруг него, образуя плотный вихрь, что оттолкнул пламя в стороны. Огонь ударил в барьер ветра, шипя и разлетаясь искрами, но не пробил его. Такаяма стоял в центре, плащ хлопал, как парус в шторму, а зелёные глаза горели азартом.

— Инумаки? — Он мгновенно узнал противника, уловив магию слов, рождённых под маской. Его лицо озарила широкая улыбка, и он засмеялся. — Ха! Инумаки, ты всё-таки решился явиться сам!

Такаяма встряхнул мешок, чуть сжав горлышко, и ветер вырвался вперед— мощный, режущий, как сотня клинков, устремившийся вниз к фигуре в маске. Поток закрутился в спираль, с воем разрывая воздух, поднимая пыль и обломки с пола, словно стая хищных птиц, бросившихся на добычу. Проклятая энергия в ветре гудела низким рёвом, но фигура внизу не дрогнула. Вокруг неё сгустилась тёмная аура — густая защита из чистой проклятой энергии.

Вихрь Такаямы ударил в эту стену, но не пробил её — энергия рассеялась, столкнувшись с барьером, словно волна о скалу. Спираль затрещала, дрогнула и распалась, оставив лишь слабые порывы, осевшие на пол.

Фигура в маске чуть сдвинулась назад под напором, но тут же выпрямилась, её аура запульсировала сильнее. Она шагнула вперёд, и воздух вокруг сжался, предвещая атаку — тёмная энергия закрутилась, готовая вырваться наружу. Такаяма прищурился, его улыбка стала шире, почти безумной.

— В закрытых стенах я слаб, — крикнул он, голос хрипел от смеха. — Но ты сам напросился на игру без клетки!

Он резко вскинул мешок вверх, полностью развязав его, и ветер взревел с новой силой, вырываясь неудержимой бурей. Поток рванул к потолку, срывая крышу «Кровавой Сакуры» с оглушительным треском — балки ломались, как спички, черепица разлеталась в стороны, обломки уносились в небо, будто листья в урагане. Вокруг воцарился хаос: столы и стулья взлетели вверх, крутясь в вихре, стены задрожали, а небо над зданием затянули тёмные облака, закрутившиеся в воронку. Ветер завывал, как тысячи голосов,