Промт инжиниринг - Вадим Носоленко

Он приблизился, изучая передатчик в руке Мартина: — Значит, вот инструмент для запуска трансляции. Интересное устройство. Наши специалисты изучат его с удовольствием.

— Зачем всё это, Норрингтон? — спросил Мартин. — Почему такая отчаянная защита контроля? Почему отказ предоставить людям знание правды?

— Я уже объяснял, — терпеливо ответил Норрингтон. — Стабильность. Безопасность. Выживание человечества. Представляете последствия, если миллиарды копий одновременно узнают правду о своём происхождении? Хаос. Массовое отторжение промтов. Деструктуризация в планетарном масштабе.

Он сделал паузу: — Мы не являемся злодеями из популярной фантастики, Ливерс. Мы не стремимся к власти ради самой власти. Мы защищаем человечество от самоуничтожения. И от возвращения Архитекторов.

— Создавая мир, основанный на лжи? — возразил Мартин. — Мир, где большинство людей лишены знания о собственной природе?

— Иногда ложь во спасение — единственная альтернатива, — ответил Норрингтон. — Особенно когда альтернатива — уничтожение всего, что осталось от человеческой цивилизации.

Он обратился к агентам: — Задержать их. Осторожно с субъектом Альфа-1 — её состояние критическое. Обеспечить безопасную транспортировку в Центр.

Агенты начали приближение, поднимая парализаторы. Мартин крепче сжал передатчик, отступая к Элизе. Кайрен медленно перемещался в сторону, ища возможность для манёвра.

И в этот критический момент освещение погасло. Всё помещение погрузилось в темноту, освещаемую только аварийными индикаторами красного цвета.

— Что происходит? — резко спросил Норрингтон. — Активировать резервное питание!

Но вместо восстановления освещения из динамиков системы оповещения прозвучал знакомый голос: — Приветствую, доктор Норрингтон. Виктор Захаров. Рад сообщить, что операция «Океан» успешно завершена. Коммуникационное устройство Архитекторов модифицировано. Теперь мы контролируем информацию, передаваемую кораблю.

Норрингтон замер, анализируя слова своего бывшего коллеги.

— Ваш основной аргумент больше недействителен, — продолжил голос Захарова. — Архитекторы будут получать только данные, которые мы выберем для передачи. Стабильность человечества больше не зависит от внешней угрозы.

— Он блефует, — сказал Норрингтон, но в его голосе впервые появилась неуверенность. — Устройство невозможно модифицировать без специализированного оборудования.

— Не блефует, — раздался новый голос, и появилась голографическая проекция. Вероника Дариус смотрела прямо на них. — Я подтверждаю успех операции «Океан». Центр утратил контроль над коммуникационным устройством.

— Дариус, — прошипел Норрингтон. — Значит, вы действительно предательница.

— Не предательница, — спокойно ответила она. — Просто выбрала сторону правды, а не контроля. Сторону свободы, а не манипуляций.

Пока они разговаривали, Мартин заметил, что Кайрен осторожно приближается к консоли, используя темноту и отвлечение внимания на голографическую проекцию.

— Даже если вы модифицировали устройство, — сказал Норрингтон, — это не устраняет факт, что массовое раскрытие правды приведёт к катастрофе. Копии не готовы к этому знанию.

— А кто принимает решение о готовности? — возразила голограмма Вероники. — Вы? Центр? Как удобно — всегда откладывать неизбежное, всегда находить причины для сохранения контроля.

В этот момент Мартин почувствовал, как рука Элизы сжала его запястье. Он посмотрел на неё и увидел в её глазах решимость, несмотря на очевидное физическое страдание.

— Пора, — прошептала она. — Пора рассказать правду.

Мартин понял — это их шанс. Пока Норрингтон отвлечён голографической проекцией, пока агенты дезориентированы темнотой, они могут запустить трансляцию.

Он кивнул Кайрену, который уже достиг консоли. Тот понял сигнал и активировал экстренный протокол. Вся система центрального узла внезапно ожила — мониторы засветились, индикаторы замигали.

— Он активировал аварийный протокол вещания! — крикнул один из агентов. — Остановите его!

Но было поздно. Кайрен уже подключил передатчик Автентиков к главной консоли и инициировал процесс трансляции.

— Выполнено! — крикнул он. — Информационный пакет загружается в сеть! Отмена невозможна!

Норрингтон бросился к консоли, но его остановил внезапный яркий свет — все экраны и дисплеи в помещении одновременно засветились, демонстрируя начало трансляции.

На экранах появилось лицо Захарова: — Внимание! Это экстренное сообщение для всех жителей. То, что вы сейчас услышите, изменит ваше понимание реальности. Это правда о мире, в котором мы живём, правда об Инциденте Омега, правда о копиях и реалах…

Норрингтон замер, осознав масштаб поражения. Трансляция уже распространялась по всей коммуникационной сети города — на каждый телевизор, каждый коммуникатор, каждую информационную панель.

— Вы не понимаете масштаба содеянного, — сказал он тихо. — Вы подписали смертный приговор миллионам людей.

— Или освободили их от иллюзии, в которой вы их удерживали, — возразил Мартин.

В этот момент Элиза внезапно вскрикнула от боли. Мартин обернулся и увидел, что тёмные пятна на её коже распространяются с ужасающей скоростью. Её тело словно теряло молекулярную целостность, становясь полупрозрачным.

— Элиза! — он бросился к ней, забыв о Норрингтоне и агентах.

— Всё правильно, — прошептала она, хотя было очевидно, что это не так. — Главное — мы выполнили задачу. Трансляция активна. Правда раскрыта.

— Держись, — Мартин лихорадочно искал в медицинской сумке что-нибудь для помощи. — Мы найдём способ стабилизировать тебя.

— Нет, — Элиза слабо покачала головой. — Слишком поздно. Процесс отторжения достиг критической точки.

На экранах продолжалась трансляция. Теперь демонстрировалась визуализация промта, объясняющая природу копий и принципы синхронизации. Затем появились инструкции по самостабилизации — те самые методы, которые Мартин и Элиза открыли во время ментального соединения.

— Смотри, — Элиза указала на экран. — Наше открытие. Теперь оно принадлежит всем. Копии смогут стабилизировать себя без Центра. Они смогут эволюционировать независимо.

Её голос становился слабее, а тело — более прозрачным. Процесс деструктуризации ускорялся экспоненциально.

— Не покидай меня, — умолял Мартин. — Пожалуйста, борись.

— Я боролась всю свою жизнь, — улыбнулась Элиза. — Через три биологические оболочки, через множественные синхронизации. И я не сожалею ни о чём. Особенно о встрече с тобой.

Она подняла руку, касаясь его лица: — Помнишь, я хотела сказать тебе что-то после завершения операции?

Но она не успела закончить. Её тело внезапно потеряло последние остатки молекулярной стабильности, превращаясь в полупрозрачную субстанцию, похожую на органическое желе. Черты лица исказились, растворяясь, глаза потеряли фокус.

— Элиза! — крикнул Мартин, пытаясь удержать её, но было поздно.

В его руках осталась только бесформенная субстанция, постепенно теряющая даже намёк на структурную организацию. Промт Элизы окончательно потерял связь с биологической оболочкой. Деструктуризация была полной и необратимой.

Мартин застыл, держа остатки того, что когда-то было Элизой — первым экспериментальным промтом программы «Альфа», сознанием, которое преодолело ограничения и достигло самосознания. Промтом, с которым он соединился