Мастер молний. Книга I - Яков Барр

моего приказа, шевельнулись, безумная энергия, всплескивавшаяся на окружающий мир, превратилась, породив мое любимое ледяное стекло. Грузовик, подброшенный взрывом, замер внутри сферы, пародируя рождественские стеклянные шары с ядовитыми зелеными каплями вместо чистого белого снега.

Прочие грузовики начали падать, как фишки домино, от удара сферы из айсера, но лед уже охватил их, защитив от всего на свете.

Время отмерло. Я помог подняться Морроне. Красавчик испачкался и, судя по трясению головой, как будто бы он избавлялся от воды в ушах, схлопотал контузию. Черпнув из источника напрямую, я сотворил восстанавливающее заклинание, земляная простенькая магия, первая помощь, я такую часто использовал на поле боя.

— Так лучше? — спросил я его, а когда он изумленно кивнул, начал выдавать указания. — С нападающими покончено, поверь на слово. Если кто еще и был, разбежались. Собери людей. Возьми под стражу шоферов. Если один из них — крыса, другие тоже под подозрением. Чуть позже я сам их допрошу. Там, — я невежливо ткнул пальцем, — снайпер, он еще жив. Штурмовики тоже живы. Твои люди должны их скрутить. Вызови подмогу, тут много хлопот, а твоя команда поредела.

— Уже едут, — кивнул Морроне и забормотал по-итальянски в микрофон на воротнике.

Я же кинулся к Алисе. Нашел в каменном коконе место, где должен был скрываться лоб девушки, ткнул туда пальцем, скорлупа рассыпалась в пыль, которую я легким порывом ветра сдул прочь. Поводя ладонями над телом, я извлек вонзившиеся осколки стекла, а потом таким же заклинанием восстановления залечил гематомы и легкое сотрясение мозга.

Ну что же, Алиса почти в порядке, но я искренне надеялся, что она не сразу посмотрится в зеркало, потому что правая сторона лица оказалась довольно сильно обожжена. Я, к сожалению, не силен в косметической магии, и вообще, как лекарь я — скорее военно-полевой хирург, а не терапевт. Легкие и средние ранения залечить смогу, тяжелые облегчить — тоже. Но ладно, будет время, попробую вспомнить кое-какие приемы из водной магии.

Сейчас же вывел девушку из комы и тут же усыпил. Чрезвычайно вовремя, у меня за спиной раздались крайне эмоциональные возгласы на итальянском языке. Боевики сгрудилась над лежащим на земле шофером-ренегатом. Я растолкал толпу и, глянув на пленника, устало вздохнул и схватил ошарашенного Морроне за плечо.

— Микеле, дружище, — сказал я ему, — прекращайте бардак! Вы должны срочно восстановить оцепление: никто из зевак не должен тут оказаться. Остальных людей и своих, и террористов уводите прочь, я допрошу задержанных, когда покончу с цистернами.

— Но вы только посмотрите на него! — бормотал ошарашенный Морроне.

Пришлось рявкнуть:

— Я не слепой! С этим уродом я разберусь сам. Есть вопросы — звони сеньору Виттарио! Уверен, он будет счастлив в ночи повторять, как попка, мантру «слушайтесь специалиста, не зря же мы ему платим такие деньги».

— Я все равно должен доложить ему ситуацию, но понимаю, что он скажет именно это. Я получил указания подчиняться вам, Генри. Но это уже ни в какие ворота…

— Микеле, я вас прошу, действуйте! Время не терпит! Цистерны могут рвануть в любой момент, и нам всем не поздоровится. Мне все еще срочно нужны оцепление и площадка без посторонних!

Наконец Морроне взял себя в руки и чуть ли не пинками разогнал свою команду по боевым постам. Я же склонился над террористом.

— Ну ты даешь, братец, — сказал я ему на снейпере.

— А что случилось? — прошептал он.

— Твой амулет приказал долго жить, теперь ты светишь своей зеленой физиономией завра.

— Проклятие! — пробормотал рептилоид.

Взрыв он пережил с трудом, волна от машины кинула его в защитную зону, где шофера слегка пришибло сосулькой размером с него самого. Пришлось чуть-чуть подлечить предателя, чтобы он мог внятно отвечать на вопросы. Я употребил то самое заклинание, что я разработал для допросов. Зеленокожий сразу проникся ко мне доверием вплоть до обожания.

— Зачем ты здесь? — спросил я завра на его родном языке.

— Мне заплатили, — попросту ответил он.

— То есть личных причин устраивать катастрофу у тебя нет?

— Я просто наемник, — парень даже попытался кивнуть, но ему не хватило сил.

— Давно ты на Земле Сорок Два?

— Месяц, — ответил завр.

— И сразу влип в такую мерзкую историю, — констатировал я с долей сочувствия.

— Такое мое везение, — парень улыбнулся, что с его крокодильей мордой смотрелось колоритно.

— Кто тебя послал? — не стал я тянуть с важными вопросами.

— Кальтес Блут, — ответил завр.

— Это человек? — не понял я.

— Орден, религия, рыцари и все такое. Я толком не понял, не успел выучить язык.

— Эти слова что-то обозначают? — все же попытался уточнить я.

— Холодная кровь, — ответил завр.

Символично! Практически не скрывают, что вся эта чепуха затеяна рептилоидами.

— Где твой Кальтес находится?

— В Германии.

— Подробнее, пожалуйста, — нахмурился я.

— Город то ли на Х, то ли на Г, — поморщился завр, — я не запомнил.

— Тем более не скажешь мне адрес, улица, дом? — огорчился я.

— Они переезжают. Там, где мы встречались, уже никого и ничего нет.

— Те, кто тебя нанял, говорили, чего хотят? — попытался я выжать из пленника крохи информации.

— Изоляция! — выдавил из себя завр и умер.

Можно было бы поднять его сущность ради продолжения разговора, благо мы, как и в истории с Питером, имели под боком богатый источник энергии, но я сомневался, что он скажет что-то важное. Ясно же, что завр — тупой исполнитель, нанятый на конкретное дело. Почему рисковали раскрыть свое крокодилье инкогнито, что и произошло, а не обошлись местными кадрами, загадка, не доверяли местным, наверное. Но диверсант не мог знать ответ.

Короче говоря, творить сложную и заслуженно запрещенную магию на глазах у простых мафиози, идея так себе. Плодить тела рептилоидов ради удовольствия желтых газетенок я не хотел, так что быстро, но эффективно сжег тело.

— Сдох? — подкрался со спины Морроне. — Что это была за тварь?

— Как вы умудрились его на работу взять? Он же на европейских языках ни бум-бум.

— Так он же албанцем прикинулся, — почесал в затылке босс. — Они все долбанутые. Зато и вопросов лишних на задают.

— Микеле, уводите людей с площадки, и не смотрите, что я буду делать,