Демоны внутри - Сергей Александрович Ким

Это оказался… я.

Проекция презрительно посмотрела на Хильду и процедила сквозь зубы:

— Ты такая глупая и наивная, сестра. А ещё это неправильно, отвратительно и мерзко. Ты такая никчёмная…

Хильда побледнела — похоже, что это был её страх. Интересно, чего она так боится? Что я в ней разочаруюсь?

Вилли точно рассчитала время, когда проекция воплотилась до конца и попыталась сделать шаг, и тут же всадила ей воздушное копьё в грудь.

Несколько секунд, и чёрный дым сложился в новую человекообразную фигуру.

На этот раз это была Вилли… Но не та Вилли, что я знал, что мы знали.

Вместо правой руки — чёрная костяная клешня, рога на лбу, белая кожа с чёрно-красными прожилками, и чёрные белки глаз с алыми полосками зрачков. «Вилли» улыбнулась, обнажая пасть полную острых загнутых клыков.

— Я твоя судьба, — проклокотала проекция. — Я твоё будущее.

В следующее мгновение она распалась в дым, разрубленная от плеча и до пояса.

Мина выдохнула сквозь зубы и опустила руку, которой она запустила заклинание. От души так запустила — воздушная коса разрубила и проекцию, и преподавательский стол за ней.

— Не будет, — прорычала сестра. — Этого не будет.

Несколько секунд, и чёрный дым сложился в новую человекообразную фигуру.

Высокая холёная блондинка лет тридцати пяти с надменным взглядом и в вычурном красном платье.

— Ты, — холодно посмотрела проекция на Ольгу. — Маленькая дрянь с грязной кровью, отродье шлюхи-матери, ты никогда…

Принцесса наотмашь хлестнула воздушным копьём, разрывая лицо проекции, а следующим ударом пробила ей сердце.

— Ошибка, — Романович оскалилась, а в глазах вспыхнул огонь натурального безумия, когда она наблюдала за распадающейся в чёрный дым фигурой. — Я больше тебя не боюсь, Матильда. Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ.

Ну давай, гросватер. Эйла возится с дверью, так остался только я.

Ну давай, гросватер. Остался только я.

Напугай меня. Я жду. Я знаю, чего боюсь.

Чёрный дым напротив меня сгустился в человеческую фигуру, и это оказался…

Василий Кузнецов был таким, каким я запомнил его в последнем нашем рейде в Центральный Араф — военная форма цвета хаки, прыжковые ботинки, подсумки на поясе, автомат в руках.

— Очнись, Винтер! — крикнул он.

А? Что?

— Ты вырубился! Ещё ничего не кончено — надо пробиваться к дирижаблю! Гейсты всё прибывают, мы долго не продержимся!

Я ощутил, как по спине пробежал холодок ужаса.

Было ли моё возвращение в прошлое… ненастоящим? Было ли оно всего лишь агонией мозга, получившего тяжёлую травму? Было ли…

Есть ли всё это на самом деле?

На мгновение я прикрыл глаза, пытаясь очнуться…

Ничего.

Я открыл глаза и посмотрел в глаза Кузнецова, тянущего ко мне руку, будто пытающегося вытащить откуда-то…

А в следующий момент разорвал его на части беззвучным заклинанием.

Нет.

Я верю. Я знаю. Я действительно вернулся в прошлое. Или вспомнил будущее.

Я смогу всё изменить.

Спустя несколько секунд чёрный дым снова собрался в человеческую фигуру.

На этот раз это был я. Но отчего-то выглядел лет на двенадцать от силы, а то и меньше — ещё до прохождения Инициации.

— Я всё ещё здесь, — умоляюще произнёс «Конрад». — Я всё ещё здесь… Верни моё тело, пока моя душа ещё жива. Пожалуйста, верни моё тело!

Ещё один холод по спине.

Да, Конрад, страх — это ещё и неизвестность. Правда ли я вспомнил будущее, или всё-таки вернулся в прошлое, в своё собственное тело?

Но что тогда стало с Конрадом из этого времени?

Он исчез, когда я занял его тело, или же… остался внутри, будто бы заключённый в клетку? Неспособный говорить или действовать, а только наблюдать со стороны…

Нет. Это не мой страх. Это не может быть моим страхом. Просто дешёвая манипуляция от умной нечисти — этому телу шестнадцать лет, а не десять. Я не обрёк ребёнка на заключение в собственном теле.

И да, Конрад этого времени был слабаком.

Неспособным защитить ни себя, ни сестёр. Никого. Никого! И если я обрёк его на смерть или вечное заключение…

В будущем я не жалел других — ломал судьбы и жизни и врагов, и союзников.

Так почему я должен жалеть себя?

Глупый гросватер. Даже если всё, думаешь, я из этого времени не отдал бы свою жизнь ради жизни сестры?

Я скрипуче рассмеялся, вытянул вперёд руку и резко крутанул кистью.

Голова проекции с хрустом провернулась, и моя маленькая копия развеялась чёрным дымом.

— Не верю, — прошипел я. — Постарайся лучше!

Нечисть показала мне два страха, но они могут быть правдой — только не одновременно. А значит один из них в любом случае — ложь. Или сразу оба. Скорее всего — сразу оба.

И снова передо мной оказался я.

Взрослый — лет тридцати или больше. В чёрном кожаном плаще, чёрной форме Пакта под ним с генеральскими петлицами и в фуражке с высокой тульей.

— Дагмар была права, — сказала моя копия, холодно улыбаясь и салютуя мне двумя пальца. — Дагмар была права — либо мы, либо они… Либо мы уничтожим Пакт, либо Пакт уничтожит нас — третьего не дано. Так убьём же их. Убьём их всех. Зажжём атомным огнём костры из городов по всей Европе, сгноим выживших в трудовых лагерях и лабораториях нашей программы Идеал. Потому что они заслужили это — заслужили смерть, заслужили нас… Нас — Орден геноцида!

Ольга и Хильда одновременно метнулись вперёд. Принцесса ударила в прыжке сверху вниз копьём, а сестра рубанула возникшими в руках воздушными мечами.

«Конрад» заблокировал копьё выскочившим из протеза левой руки стальным клинком, а Хильду остановил замедляющим полем, а затем отшвырнул её прочь.

Следом тут же с воплем налетела Анна, но проекция увернулся от одного удара рукой с растопыренными пальцами. Заблокировала второй, направленный ему в печень, остановила ногой удар кумихо, и сама ударила раскрытой ладонью Югай в грудь, заставив её отшатнуться.

Анна посмотрела на место удара и увидела небольшую пульсирующую чёрную сферу, прилипшую к её жакету.

В следующее мгновение из неё вырвались десятки тонки чёрных жгутов и спеленали кумихо, прижав её руки к телу.

— Меньше… болтовни, — прошипела Югай, напрягая мышцы. — Хочешь… драться — так дерись, демон!

— Демон? — удивился «Конрад». — Обидно, знаете ли. Особенно учитывая, что демон как раз среди вас, внутри одного из вас.