День Благодарения - Илья Витальевич Горячев

– Вы действительно подготовились к встрече, сэр…

– Я могу тебе даже сказать, о чём она подумала, как восприняла знак в виде мешочка. Она подумала о будущем своего домашнего внука, который в следующем году должен нырнуть в дикие джунгли государственной школы. Учитывая её должность, в другую, даже уставную[110], Мэри Салливан отдать его не может, общество не поймёт. Подумала она и о том мире в целом, с которым он столкнётся меньше, чем через год, и в котором ему придётся жить. И ей очень бы хотелось, чтобы он прожил дольше, чем одиннадцатилетний Кристофер Сайдер и тем более, чтобы не закончил, как его несчастная мать. А ещё о том, что ей очень хочется переложить груз ответственности, но сделать это, сохранив достоинство.

– Я поражён, мистер Фридман. Честное слово. – Клод пригладил волосы. – А как вы заставили её читать именно о Кристофере Сайдере?

– Клод, мы не отбираем у людей свободу воли, это из арсенала оппонентов. Мы всего лишь предоставляем возможности, а решение человек принимает самостоятельно. – Ави сделал паузу, поправил манжеты рубашки и продолжил. – Что же касается выбора книги, то это вопрос скорее к Шивон. Но вкратце сценарий таков. Семилетний Сэм активно серфит по Сети, по доступному для детей сегменту, конечно же, бабушка за этим следит предельно внимательно. Последние месяцы Сэм постоянно видел рекламу «лучшей детской книги для вечернего чтения» под названием «Легенды американской революции». Роскошная обложка, раритетное издание шестидесятых годов прошлого века, в превосходном состоянии. Двести девяносто пять долларов. На прошлой неделе у мальчишки был день рождения. И он получил от бабушки то, что просил. Разумеется, эту книгу. В семь лет выбрать в качестве подарка на день рождения книгу – из парнишки явно будет толк… – Он потёр подбородок и на пару секунд замолк. – Так вот, история Кристофера Сайдера напечатана на первых страницах этой книги.

Клод отвернулся к окну.

– Это вообще этично? Он же ещё ребёнок…

– Я не знаю, Клод, – устало произнёс Ави. – Я лишь знаю, что конкурирующая фирма использует значительно более грязные приёмы. Мы подобным не занимаемся из брезгливости. А индивидуальный таргетинг, что показался тебе не-э-этичным, является вполне легальным и общественноприемлемым инструментом сетевых маркетологов уже лет эдак сорок, а то и больше. Или если речь идёт о торговле какой-нибудь никому не нужной ерундой, то им можно, а нам нельзя?

Ави был явно задет, в его тоне появился желтоватый оттенок желчности.

– Вы на редкость циничны, – безразличным тоном сказал Клод, не отрываясь от созерцания черноты за окном.

– Ты всех этих слов где, в The New York Times, что ли, набрался? – Ави уже не скрывал своего раздражения. – Хирурги – самые циничные люди на свете. Но они спасают жизни. Наш род занятий – это тоже своего рода хирургия, только социальная. Я бы даже сказал микрохирургия. И с какой стати наша профессиональная деформация должна быть иной, нежели у коллег в медицине, а?

Пару минут ехали в тишине. Чуть успокоившись, Ави продолжил:

– И я тебя очень прошу, не используй эти ханжеские словечки. Говори: функционален или рационален. А если хочешь обсудить цинизм в классическом, а не обывательском восприятии, то почитай что-нибудь о древнегреческой школе циников, и любой мой воскресный вечер в твоём полном распоряжении. К твоему сведению, Кратес[111] утверждал, что его отечество – это презрение к мнению других, я же всегда выслушиваю и тебя, и других, потому что считаю экспертами.

Всю оставшуюся дорогу до “Route 66” они молчали. Сидевший за рулём, Мартинез включил музыку. Мелодии Эдварда Грига заполнили салон. Когда вереница машин затормозила у горящего всеми огнями придорожного байк-клуба, Ави отправил Мартинеза в офис, на второй этаж, сказав, что им с Клодом надо договорить.

– Когда-то один мудрый человек сказал про своего наставника: «Я ходил к нему не изучать Книгу, а смотреть, как он зашнуровывает свои башмаки».

– Клод, надеюсь, ты понимаешь, почему я тебе рассказываю всё это. – Он смотрел прямо перед собой и говорил очень тихо. – Не из пустого бахвальства или другой подобной глупости. Я лишь синхронизирую наши процессоры, – он постучал себя костяшками пальцев по лбу, – передаю тебе навыки и знания. Потому что нашему общему делу нужны умные и верные люди. Ты являешься таковым. Не разочаруй меня, Клод. В следующем месяце твой публичный дебют. Ты станешь членом Городского Совета. Это, кстати, частичный ответ на твой старый вопрос: почему именно ты? Чтобы играть в шахматы – нужны фигуры. А хорошая фигура в шаге уже и от игрока.

С минуту провели в тишине.

– Сэр, а у нас получится? – Голос Клода был непривычно тих.

– Маленький паровозик[112] смог, сможем и мы. – Ави хлопнул его по плечу и вылез из машины.

Глава 22

Джондо

Олаф Скарсгард уже несколько часов сидел за лэптопом в комнате для брифингов. Перед ним стояла пепельница с горой серого пепла и остатками полудюжины сигар. Очередная была зажата у него между зубов. Он пил кофе и курил с четырёх утра. Редчайший случай – человек-сова встал в несусветную рань, распаковал коробку сигар, хотя позволял себе одну-две в месяц, и читал, читал, читал что-то до рези в красных глазах в интернете, который не очень-то и долюбливал. На экран был выведен какой-то научный сайт:

…Кору головного мозга через нейрочип-имплант, состоящий из тысяч электродов, соединяют с кремниевым экзокортексом, таким образом расширяя возможности разума практически до запредельных размеров. Как итог – формирование гибридного мышления. Помните, что ваши ощущения – это просто электрохимические сигналы, проходящие через ваш мозг, а органы чувств – периферийные устройства…

Скрипнула дверь.

– Босс, Рэднек пропал, – Виннер неловко переминался с ноги на ногу на пороге кабинета.

Не отрываясь от монитора, Олаф уточнил:

– Опять укатил на охоту без разрешения?

– Нет, босс. Отсутствуют все его вещи, байка нет, и вот что было приколото к входной двери его ножом, – он протянул клочок обёрточной бумаги, на котором неуверенными косыми буквами было нацарапано: «Вы все продажные подстилки цветных. Ненавижу! Чтоб вы сдохли! Р.»

Олаф глубоко вздохнул, на пару секунд закрыл глаза и тихо скомандовал:

– Общий сбор группы через пять минут в брифинг-рум, – Винер кивнул и скрылся в коридоре.

– Мистер Фридман, – Олаф поднял трубку, – вы нужны в брифинг-рум, у нас сложилась внештатная ситуация.

Через несколько минут за круглым столом собрался весь чаптер – Олаф, Флеш, Виннер и Уилл, чей годовой срок просмотра закончился и забрал с собой уничижительную приставку к