Мечников. Том 11. Свет разума - Игорь Алмазов

же это за чудеса такие? С этим Решетовым я уже начинаю забывать, что живу в девятнадцатом веке. Такое ощущение, что Анна позвонила ему и сказала, что я уже выехал и очень скоро прибуду.

Но такого быть не может.

— Здравствуйте, Василий Ионович, Клавдия Ивановна, — покинув карету, поприветствовал старых коллег я. — Спасибо за тёплый приём. Не ожидал, что вы меня прямо у ворот дома встретите.

— А мы просто подышать вышли, Алексей Александрович, — улыбнулся Решетов. — Проходите скорее. У нас тут не хоромы, конечно, но мы с радостью с вами пообщаемся. Только…

— Господин Мечников, я вас сейчас накормлю так, что вы от нас уехать ещё несколько суток не сможете, — перебила мужа Клавдия. — Я ведь с тех пор, как вы назначили мне лечение, чувствую себя прекрасно. Лет десять мучилась от этой… Как вы там её называете? Хронической мозговой недостаточности? Неважно! В общем, летаю тут, как бабочка. Даже в огороде тружусь.

— Рад это слышать, Клавдия Ивановна. Только надолго я задержаться всё равно не смогу. Уж очень много дел.

— Клава! — воскликнул Решетов. — А приготовь нам чаю. Мы с господином Мечниковым переговорим пока в беседке.

Василий Ионович явно был готов к моему приезду. Пока Клавдия бежала домой, он уже провёл меня в беседку, уселся за столик и тут же произнёс:

— Насчёт моей жены не беспокойтесь. Надолго она вас не задержит. Я ей помешаю, если придётся. Я знаю, зачем вы сюда прибыли, Алексей Александрович. Знаю, что вы нашли книгу моего брата. Знаю, что вы хотите сделать. Знаю практически всё, что с вами сейчас происходит, — заявил он.

— Василий Ионович, давайте по порядку, — я присел за стол и приготовился к долгой беседе. — Первый вопрос у меня отпал. Кирилл Ионович Решетов — владелец книги «Безумие и меланхолия» под авторством Демокрита, это ваш брат. Верно?

— Был моим братом. Он уже умер, к сожалению. И книгу вы нашли у его слуги Семёна. Это я тоже знаю, — опередил мои мысли Василий Ионович.

Ну это уже перебор. Он знает даже то, что знаю только я.

— Что происходит? Откуда вы всё это знаете? — перешёл к делу я.

— Такого информатора, как у меня, больше ни у кого нет, Алексей Александрович, — улыбнулся старик. — Он связался со мной уже очень давно. И рассказывает мне всё о том, что с вами происходит. Я знаю всю вашу историю от начала и до конца. Так что не удивляйтесь. И, если честно, изначально трактат Асклепия я вам не планировал давать. Мы с Клавдией хотели обойтись пирожками. Однако «информатор» просил, чтобы я отдал вам книгу.

Так это была не его инициатива… Тогда чья?

— Кто ваш информатор? — ускорил расспрос я. — Почему у вашей семьи столько ценных книг, господин Решетов? Прошу, ответьте честно.

— Я не буду вам лгать. Скажу прямо. Мой информатор — сам Асклепий, — заявил Василий Ионович. — А касаемо ценных книг… Тут вы кое в чём ошиблись, Алексей Александрович. На самом деле моя фамилия не Решетов.

Глава 24

Удивить меня сложно, но Василию Ионовичу Решетову это удалось. После того как Анна Елина передала мне весточку от него, я сразу понял, что с этим стариком не всё так просто. Более того, я догадался об этом ещё раньше, когда увидел имя его брата на книге о старинных методах психотерапии.

Но то, что мне поведал Василий Ионович, с трудом встраивалось в мою картину мира. Это не поддавалось никакой логике. Всё это время Решетов общался с Асклепием? И на самом деле сам старик вообще не является Решетовым? И как это, чёрт подери, понимать?

— Понимаю ваше замешательство, Алексей Александрович, — улыбнулся Василий Ионович. — Но время у нас ограничено, поэтому приходится изъясняться кратко.

— Вы куда-то спешите? — уточнил я.

— Нет, но я знаю, что у вас впереди ещё много дел, поэтому и бросаюсь голыми фактами, — пожал плечами старик.

— Ну уж нет! — покачал головой я. — То, что вы мне сказали, требует объяснений. Я готов задержаться на столько, на сколько потребуется.

В этот момент к нам подошла Клавдия Решетова и поставила на стол чайник и две чашки.

— Спасибо, Клава, — улыбнулся Василий Ионович. — Мы с Алексеем Александровичем посидим ещё немного. Ты лучше подожди в доме. Господин Мечников очень спешит. На ужин остаться не сможет.

Со стороны может показаться, что Решетов просто хочет поскорее избавиться от моей компании, но на самом деле его цель — убрать отсюда Клавдию, так как этот разговор никто больше услышать не должен.

— А теперь давайте по порядку, — произнёс я, когда супруга Василия Ионовича ушла домой. Я ещё раз огляделся, убедился, что никого вокруг нашей беседки нет и быть не может, а затем добавил: — Вы сказали, что ваша фамилия — не Решетов. Что это должно значить?

— Мне пришлось её сменить, — он отхлебнул крепкий чай и с удовольствием выдохнул, когда горячий напиток погрузился в его желудок. — Вы же знаете ту пословицу, которую часто повторяют в Хопёрске? Должны знать. Ведь вы и сами — такой же, как я.

— О чём вы говорите? — я тоже решил отпить чаю, чтобы насытить свою кровь кофеином. Без химической бодрости тут точно не обойтись.

— Говорят, что Хопёрск будто создан для дворян, которым не нашлось места в других уголках Российской Империи. Тут живут дворяне, совершившие преступления, лишившиеся своей магии, потерявшие свою власть и богатство, а также обычные изгнанники. Такие, как мы с вами, Алексей Александрович. И вас, и меня изгнали из рода.

— Вы никогда об этом не рассказывали, — подметил я.

— Потому что вы не были готовы узнать правду. Просто представьте, если бы я полгода назад упомянул фамилию Боткиных. Что бы вы сказали? Она ведь ничего для вас не значила до нынешнего момента, верно? — спросил Василий Ионович.

Старик волновался. Он чувствовал напряжение из-за того, что ему приходилось делиться со мной правдой о своём прошлом.

Стоп.

— Боткины? А при чём здесь… Василий Ионович, вы хотите сказать, что на самом деле вы являетесь членом этой династии? — спросил я.

— Являлся, Алексей Александрович. Являлся, — вздохнул старик. — Вы всё правильно