Мечников. Том 11. Свет разума - Игорь Алмазов

поняли. Пятьдесят лет назад я был Василием Ионовичем Боткиным. А потом меня и моего брата отправили в Хопёрск и заставили дать сильнейшую магическую клятву, чтобы я никогда не рассказал о том, кем я был на самом деле. Но… Мы уже оба знаем, что живых членов основной династии не осталось. Поэтому клятва перестала работать, и теперь я могу рассказать вам всю правду. А мой брат не дожил до этого дня. Грифон не отвёл ему столько времени. Он сам себя погубил. Увлекался запрещёнными зельями гораздо больше, чем я. Да и здоровье у него было слабое. После себя он оставил только ту книгу, которую вы недавно нашли.

— Если не секрет, за что вас изгнали?

— За то же, за что и вас, Алексей Александрович. Я был слишком молод, чтобы понять, как сильна моя династия. Поэтому я её опозорил. Учился плохо, злоупотреблял запретными зельями, которые, кстати, в тот период ещё даже не были запрещены! Эх… Назад уже ничего не вернуть. И я очень жалею, что не был рядом с Боткиными, когда их убивали сектанты. Возможно, я бы смог им помочь.

— Зря вы об этом жалеете. Сектантов и их Тёмного бога одолеть не так уж и просто. Как раз наоборот — вам повезло. Если бы вы остались там, то сейчас были бы мертвы. Ваши ошибки по иронии судьбы спасли вас от неминуемой гибели, — поделился своим мнением я.

— Может, это и правда, — пожал плечами Василий Ионович. — В любом случае, ничего уже не изменить.

— Теперь я всё понял, — заключил я. — Это объясняет, как у вас и вашего брата оказались такие редкие книги. Трактат Асклепия, «Безумие и меланхолия» Демокрита. Я слышал, что у Боткиных была великолепная библиотека в Санкт-Петербурге.

— Она и сейчас есть, — Решетов налил себе ещё чаю. — Сектанты до неё никогда бы не добрались. Открыть её можно только особым ключом. Такой есть лишь у членов семьи Боткиных.

Подумать только, человек, которого я знаю уже почти целый год, оказался одним из представителей этой семьи. Решетов некогда был потомком самой могущественной лекарской династии, которая прервалась лишь в этом году.

— Тогда напрашивается очень весомый вопрос, — произнёс я. — Почему вы сами не воспользовались трактатом Асклепия? Почему не дали клятву лекаря? Что побудило вас отдать эту книгу мне?

— А вас мой ответ не обидит? — опустил брови Решетов.

— Я вообще не привык обижаться на правду. И тем более — на друзей. Мы ведь ещё друзья, Василий Ионович? Или ситуация изменилась?

— Однозначно друзья, — улыбнулся старичок. — После всего, что вы сделали для меня и для моей жены, я бы никогда не пошёл против вас. Вы мне практически как внук. Но причин, почему я отдал вам трактат, всего две. Простите, деменция мучает, иногда забываю — упоминал об этом или нет. Но вообще-то именно Асклепий поручил мне отдать вам свою книгу. И я ведь мог с ним поспорить, понимаете? Окончательное решение я принял сам. Не думайте, что я вас обманывал. Честно. Я посчитал, что вы — невероятный лекарь. И вы заслуживаете иметь при себе такой артефакт. Однако я долго притворялся… Удивлялся, что вы приняли клятву лекаря. Хотя на деле всё это было планом Асклепия. Простите меня, господин Мечников.

— Вы постоянно упоминаете Асклепия, — подметил я. — Говорите о нём так, будто вы с ним старые друзья. Где он сейчас находится? Я ведь как раз ищу его! Он мне нужен, чтобы уладить хаос, который развернулся в лекарском мире.

— Вот с этим, Алексей Александрович, я вам, к сожалению, помочь не смогу, — вздохнул Решетов и трясущейся рукой выплеснул остатки чая. — Я не знаю, где находится прародитель всех лекарей. Он выходит со мной на связь сам. Только по ночам. Посылает мне сообщения в форме видений. Поэтому я и знаю, где вы были и чем занимались. Он следит за вами, господин Мечников. Очень тщательно.

— Мне даже любопытно, а он вам не пытался объяснить, зачем ему эта слежка? — спросил я.

Действительно, какого чёрта? Из-за него Гигея не может получить статус истинной лекарской богини. Все мои труды пока что идут насмарку, если говорить о сфере богов. И всё из-за того, что Асклепий где-то сидит, отмалчивается, но при этом тщательно следит за мной.

Если он так хотел избавиться от некротики, чего ж тогда он до сих пор нам не помог? Постыдился своих ошибок? Глупо. Очень глупо для старого опытного бога. Может, он уже очеловечился? Привык жить среди людей?

— Я не знаю, Алексей Александрович. Но думаю, что Асклепий — это ваш друг. Тайный покровитель, который хочет помочь вам, — заключил Решетов.

— Что ж, в таком случае вы можете помочь мне его найти, — произнёс я. — Мне нужно попасть в тайную библиотеку вашей семьи. У Боткиных есть кое-что, что помогло бы мне выследить Асклепия. Понимаю, что это будет сложно, раз он знает каждый мой шаг, но я всё же хочу попытаться.

Выходит, Асклепий знает, что я хочу применить лекарские кристаллы — панацеи. Может, он и не против того, что я его ищу? Не удивлюсь, если окажется, что всё это — обычная проверка.

— Я ведь сказал, что туда могут попасть только члены семьи Боткиных. Но я уже много лет ношу другую фамилию, господин Мечников. Нам стоит перейти к другой теме. Мы так и не обсудили…

— Нет, подождите, — прервал его я. — Вы ещё не почувствовали? — я схватил его за руку. — Я уже полностью проанализировал ваше тело. Наши организмы вошли в резонанс. Я вижу, как вы себя чувствуете. Вижу, что вы лжёте. И даже вижу, сколько на самом деле у вас витков.

Не знаю, что произошло на самом деле, но наши магические потоки слились. Решетов оказался не таким уж и слабым магом. Хотя в Хопёрске он всячески старался показать свою немощность. У него огромное количество витков, как и у меня. Видимо, поэтому я смог почувствовать, что происходит в его организме. Витки временно сплелись.

— Десять витков… — прошептал я. — Вы называли мне совсем другое число.

— Можно сказать, что я не лгал. Старость — не радость. Я потерял все свои магические силы. Возраст даёт о себе знать. Витков-то у меня десять, но заполнить