Барон Дубов 10 - Михаил Капелькин

— Тут ты ошибаешься, Дубов. Личные счёты у меня к тебе есть. Ты убил моего сына.

— А ты — моего отца, — пожал я плечами, но потом вдруг задумался. — А когда это я твоего сына убил?

От моего вопроса у Деникина вена на лбу сильнее запульсировала, чуть не лопаясь, и глаз задёргался.

— Нет, правда, — развёл руками я, — я много кого убил. Что поделать, и такое случалось. Уверен, у многих были мамы и папы.

— На турнире Кикиморы… — прорычал князь.

Тут уже я удивился, пытаясь припомнить, кого я там убил. Из людей, вроде, никого… Странно. А может, я просто не всё знаю о династии Деникиных? Это правда. Я мало что о них знаю, да. Ладно, была не была…

— Боюсь ошибиться, но… — Я спешно припоминал все сражения турнира Кикиморы. — Твой сын — жаба или птицечеловек?

— Ублюдок… Мой сын почти убил тебя и эту канцеляршу! Ещё чуть-чуть, и он изменил бы ход истории в лучшую сторону!

— А-а-а! — наконец догадался. — Твой сын — этот… — я защёлкал пальцами, пытаясь вспомнить его имя, но быстро понял, что и не знал его. — Короче, парень, покрытый стеклом, разговаривал ещё жутко так, верно?

Вместо ответа князь зарычал. Он вот-вот был готов броситься на меня, но под моей ногой всё ещё лежал мерцающий сиренью камень.

— Его звали Юрий… — просипел князь.

Я покачал головой и вздохнул. Не то чтобы я был расслаблен. Наоборот, хотел ещё больше вывести из себя противника.

— Твой сын Юрий похитил мою подругу, Агнес, и угрожал ей, напал на нас после бала и пытался убить Лакроссу Морок, на турнире взял в заложники княжну Онежскую, да и на меня самого не раз нападал. Слушай, князь, то, что я убил твоего сына, лишь закономерный итог его действий. Не убил бы я, убил бы кто-то другой. Это всё равно что удивляться грозди шишек на лбу и винить во всём грабли, на которые прыгал пять минут подряд. То есть очень глупо… И я вижу, — я обвёл взглядом шеренгу заложниц, — что от осинки не родился апельсинка.

— В этом его безумный план, да? — снова прошипела Вдовина. — Довести князя до белого каления, чтобы его удар хватил?

Остальные девушки на неё тут же зашикали.

— Не пали контору, дура! — предостерегла её Агнес.

— Сама дура!

Пара хлёстких ударов прикладами автоматов заткнули фонтаны красноречия девушек.

Суки. Хороши воины, что на девушек руки поднимают. Спокойно, Коля, спокойно. Ещё поквитаешься с ними. Князь почти готов — аль денте, как говорится. Надо его ещё немного поварить.

— А вообще, князь, я бы не спешил обвинять других в гибели сына, — сказал я и выдержал небольшую паузу. — Ведь это ты убил его.

Деникин дёрнулся в мою сторону, и я надавал на саркофаг сапогом. Тот угрожающе хрустнул, а по стене пробежала едва заметная трещина. Это несколько остудило пыл князя, но, судя по волнам жара, что пошли от его тела, временно. Значит, я попал в точку.

— Не я спровоцировал Юрия, чтобы он нападал на меня, — продолжал я. — Не я похищал и брал в заложники невинных людей и девушек. Не я довёл его до того состояния, в каком он предстал в конце. Изуродованный Саранчой осколок человека. Это всё ты, князь. Я стал лишь пистолетом. А на курок нажал другой человек. Ты, князь.

Кулаки Деникина сжались до хруста. Вот-вот он бросится на меня. Отлично. У меня и самого кровь уже кипела так, что я холода не чувствовал. Кулаки сами собой сжались, готовые к драке, и я ощутил в руке отцовскую удочку. Совсем о ней позабыл.

Но внезапно Светлейший князь меня удивил.

— Ладно, Дубов, — медленно выдохнул Деникин, вдохнул и снова выдохнул. Вена на лбу слегка опала, краснота ушла с лица. — Я убил твоего отца, а ты — моего сына. В любой другой ситуации я бы убил тебя не раздумывая. Но в твоих руках сейчас судьба Империи, способ победить врага раз и навсегда. Так что будем считать, что мы квиты. Да, я совершил много плохого, но поверь, всё это стоит того. Вот увидишь. Присоединяйся ко мне, встань под моё знамя. Мы свергнем Императора, а затем уничтожим врага, который уже пробрался в самое сердце Империи.

Тут уже меня самообладание на миг покинуло, и я во все глаза уставился на Деникина. Он знает про графиню Вдовину? Нет, точно нет. Она же не в сердце Империи, ведь всю жизнь жила в Москве. Он говорит о ком-то ещё. Тот самый Тарантиус? Он вступил в сговор с ним?

— Да, — удовлетворённо кивнул он, — враг ближе, чем ты можешь себе представить. Видишь ли, ради блага Империи я пойду на всё. Даже с Саранчой могу договориться. А с простым бароном и подавно.

— А вот тут ты ошибаешься, князь, — я улыбнулся, толкнув ногой камень себе за спину. — Ты забыл о двух вещах. Я ещё не барон. Я не идиот, ни за что не поверю, что ты отпустишь меня и девушек после того, как камень окажется у тебя. И убийство отца я тебе прощать не собираюсь и плевать мне на твои благие цели. Ах да, ты не только моего отца убил… — я замер, загибая пальцы. — А, блин! Четыре! Ты забыл о четырёх вещах!

У Деникина задёргался другой глаз. Теперь оба глаза князя перемигивались друг с другом, как сломанный светофор. Вдруг позади него из снега вырос Алексей Верещагин.

— Ты убил и моего отца! — проорал он, взмахивая рукой. Пальцы на ней заканчивались острыми лезвиями.

С немыслимой скоростью князь развернулся и наотмашь ударил Алексея в бок. Тот отлетел, жалобно всхлипнув, и его тут же взяли на прицел.

— Эх, Лёша, Лёша… — покачал я головой. — Ну тут же очередь целая за отцов мстить. Куда ты поперёк неё, а?

Появление Верещагина на миг вызвало суматоху. Не ту, на которую я рассчитывал, но иногда приходится иметь дело с тем, что есть. Порой обстоятельства складываются не так, как нам хочется.

Краем глаза я заметил,