Поцелуй скуки - Харитон Байконурович Мамбурин

мягким белым светом, как и сами охранники. Первые пять секунд было всё хорошо, я даже услышал несколько облегченных выдохов… а затем вокруг нас разразилась буря магии. Я ослеп и оглох, моментально потеряв ориентацию в пространстве. Волшебство, бушующее вокруг меня, превышало, наверное, всю концентрацию магии во всем Омниполисе!

Всё, что я мог сделать в такой ситуации — это присесть на одно колено, закрыв глаза. Сотрясающее все мое существо стихия, разбуженные магией силы, это было настолько абсурдно мощно, что я сейчас, идущий на заклание смертник, неожиданно понял всю правоту Валеры и стоящих за ним. Нам, жителям Срединных миров, просто всё это время везло. Эльфы, засевшие в своих мирах, погрязшие в своих играх, они были монстрами, способными опустошать миры ничем не хуже демонов Иерихона. Если бы их страсти, капризы, амбиции были направлены вовне, как и раньше, то…

Вместо вздоха неслышимый свист сквозь стиснутые зубы.

Меня кто-то подёргал за плечо. Пришлось открыть глаза. Напротив, на корточках сидел эльфийский ребенок, с любопытством разглядывающий меня. Силаказона вокруг частично уже не существовало, а в некотором отдалении я обнаружил как несколько замерших гвардейцев, так и какие-то фигуры в робах с капюшонами. Все они стояли чуть ли не плечом к плечу, не сводя глаз с сидящего около меня ребенка.

Или…?

Или.

— Иллинари, — прохрипел я, вставая на дрожащие ноги.

— Илижопа! — с радостной улыбкой ответило мне существо, тоже поднимаясь, а затем довольно начальственно изрекая тонким детским голоском, — Хватит играться! Этот дебил опаздывает!

Таинственные мутанты народа эльфов, вечные неумирающие дети, навсегда застрявшие в своем возрасте. Бездумные, безответственные, наивные. Ничем, по сути, не отличающиеся от обычных детей, кроме сексуальных нужд, удовлетворяемых направо и налево. Один из таких, выбравшийся каким-то чудом из эльфийских миров, и стал отцом Шпильки. Мне это всегда не давало покоя, потому что эльфы, все эльфы, не чтут ничего и никого больше, не охраняют ничего сильнее, чем этих мелких пришибленных засранцев.

Мелкая ручонка нагло вырвала ошметок сигары из моей окровавленной руки, а затем вцепилась в неё, потащив из этого коридора и от замерших эльфов. Я послушно шел, размышляя, что это, наверное, самый необыкновенный способ подняться на эшафот… во всех Срединных мирах за всю их историю. Средоточие еще такого не знало.

— Я спас тебя, — обозначил факт вечный ребенок, — Расскажи что-нибудь интересное, пока мы идем.

— Драконы любят держать живых эльфов в пасти, некоторое время… — пробормотал я, — А затем проглатывают. Никогда не жуют. Всегда проглатывают целиком. Стараются, чтобы эльф прошел в желудок как можно медленнее, живым и соображающим.

— Ух ты! — тут же восхитился иллинари, — Тут надо раздеться! Быть обязательно голым, иначе ничего не почувствуешь! А еще что-нибудь расскажи?

— Если кошка стоит жопой к тебе, задрав хвост — она тебе доверяет…

— Ух ты!

— У гоблинш большая часть нервных окончаний во влагалище, а не на клиторе, надо сразу засовывать по максимуму…

— УАУ!!!

Никто и ничто не трогало нас. В мире, где могли находиться только эльфы, не было силы, способной поднять руку на иллинари. Даже смешно. Силы, преступающие законы и традиции, готовые рискнуть всем ради совершенно абсурдного желания продвинуть свой род, клан или Дом, сдали назад при виде маленького извращенного засранца, буквально разрывающегося от восторга при обсуждении специфики получения оргазмов у гоблинш.

Никогда мне еще не хотелось так остро сбежать навсегда в Нижний мир. Жаль, что это нереально для вампира.

— Тебе в эту дверь! — махнул мне иллинари, когда мы дошли до этой несчастной двери в конце одного из бесконечных коридоров, — Иди скажи им там всё, что надо, а потом я тебя заберу к нашим! Ненадолго, на год! Ты очень забавный!

— Не пойду я с тобой, — хмыкнул я, — У меня свои дела.

— Пойдешь, — без малейших сомнений качнул головой псевдоребенок, — Я так хочу. На это уже дали согласие. Всё, иди!

Улыбнувшись ему, я подошёл к двери, взявшись за ручку и оказался окутан плотным коконом из магии. Легкий треск, пространство в очередной раз мигает… и я нахожу себя в зале, являющемся точной копией того, с которого началось это моё путешествие. За одним небольшим исключением, точнее — двумя. На диване меня ожидает довольно паршиво выглядящий Советник Адамас, а за его спиной, там, где в «моем» зале стояла странная скульптура, виднеется еще одна дверь.

— Опаздываешь, — выдохнул серый и какой-то совсем неживой на вид эльф.

— Мне стоило бить мечом по задницам охранников? — осведомился я, оглядывая свою забрызганную кровью персону, — И да, что с тобой такое?

— Я выполнил свою задачу, вампир, — ответил мне зомби, — Моё существование подходит к концу. Должен был продержаться, пока ты не выступишь, ради иллюзии, но…

— Вижу.

Магия сползала с меня, а сидящий на диване эльф, уже выглядящий сломанной куклой, дряхлел на глазах. Его кожа, исчерченная черными шрамами, темнела, покрываясь дополнительными пятнами, глаза впадали, нижняя челюсть дрожала. Адамас стремился в ничто со страшной скоростью.

— Ничего, — ответил я ему, — Меня выслушают в любом случае. Ты еще на что-то способен?

— Нет, — коротко хрипнул он мне в ответ.

— Хорошо, — коротко кивнул я, а затем обратился ну… к себе, — Дорогая, пора.

Нечто под моей одеждой, давным-давно льнувшее к плоти, медленно забурлило, щекоча, а затем начало выбираться неторопливой массой наружу, выплескиваясь из штанин под робой.

— Знаешь… — неожиданно подал голос Советник, не замечая происходящего и, кажется, не особо меня услышав, — Я им рассказал всё, что был должен. Что хотел. Бесполезно. Саркат был прав, ты был прав. Мы слишком далеко ушли… в себя. Они услышали его имя и… что? Ничего. Секундное единение, лишь чтобы… отправить парламентеров. Для вас он был легендой, а для нас? Даже… для меня? Знакомым… магом? И вот, он вернулся. Только и… всего.

— И они начали обсуждать, как и о чем будут с ним торговаться, да? — хмыкнул я, наблюдая, как рядом со мной из черной жидкой материи, невероятно похожей на текучую смолу, собирается женская фигура.

— Ты, вампир… — почти-труп неожиданно поднял голову, его глаза, напоминающие темные провалы в бездну, сощурились, — Что это…? Кто… это?

— Ты знаешь легенду Нижнего мира о Троянском коне, Советник? — поинтересовался я, взяв протянутую мне тонкую черную руку в