Камешек в жерновах - Константин Георгиевич Калбанов

- И какие дальнейшие планы?

- Пост не обязали ежедневными докладами. Они должны лишь сообщать об обнаружении наших кораблей. Поэтому, если я заберу отсюда радиостанцию, никто не всполошится. Сначала передам прямо с вершины от имени какого-нибудь британского грузового судна, что был досмотрен отрядом русских кораблей, направляющихся на юго-запад. Если кто-то попытается уточнить состав, выдам всё на блюдечке с голубой каёмочкой. Затем погружу радиостанцию на борт катера и выдвинусь на юго-запад. Погода исключительная, море тихое, полагаю, без труда выдам полный ход и часов через пять убегу на две сотни миль. Где снова засвечусь. Увы, но дальность этого телеграфа составляет только сотню миль, и пудрить Того мозги прямо отсюда не получится.

- И что потом?

- Я присоединюсь к отряду на месте последней днёвки перед Корейским проливом. Самураи поверят в то, что мы решили обогнуть Японию с юга. Даю вам слово.

- Ладно. Приступайте, - легонько прихлопнув ладонью по столу, решил он.

- Прикажите выделить личный состав для переноски аппаратуры на борт катера и восполнить нам уголь. Желательно с запасом эдак пудов в шестьдесят. Это не помешает нам встать на крыло в такую погоду, зато увеличит дальность хода минимум в полтора раза.

- Может, снимите самодвижущиеся мины? Это ещё сорок пудов?

- Нет, Николай Оттович. Не хочу оставаться безоружным. А с топливом уж как-нибудь разберусь. В крайнем случае у нас есть паруса, и мы, в отличие от «Севастополя», вполне способны ими воспользоваться.

- Выполняйте.

Пока боцман восполнял запасы угля, я поднялся на вершину и вышел в эфир от имени одного из британских кораблей. Судно вполне себе реальное и бьётся по каталогу Ллойда. А то, что пароход этот сейчас в другой части света, не имеет никакого значения. Не отслеживают же японцы все суда, даже одной Великобритании. Это попросту нереально.

Новость выдал в эфир под видом, мол, вы мне не поверите, кого я только что видел. И тут же со мной связались японцы. А может, и британцы, без понятия, в точках и тире нет ни национальности, ни алфавита. Спросили, нет ли ошибки. В ответ на что я заверил, что со зрением у меня полный порядок, и я способен рассмотреть как русский Андреевский флаг, так и то, что это броненосец, два крейсера и четыре миноносца, движущиеся на юго-запад. Названия? Нет, мне не видно. И вообще конец связи…

Море и впрямь было спокойным. Мы неслись по нему, словно на автомобиле по только уложенной автостраде. Я со спокойной совестью завалился спать, приказав разбудить меня, если случится что-то серьёзное или через пять часов.

Разве только выгнал на палубу весь личный состав, устроившись в матросском кубрике на носу. Увы и ах, но моя каюта оказалась сплошь заставлена радиостанцией. Неслабая такая бандура, скажу я вам. И весит изрядно.

Как и предполагал, неожиданностей не случилось, и меня разбудили только в час пополудни, когда пришло время обедать.

- Как наши дела, Андрей Степанович? - умывшись и устроившись за обеденным столом в кокпите, спросил я.

- Всё хорошо, ваше благородие. Пару раз встречали дымы. Как вы и приказывали, обходили их так, чтобы остаться незамеченными, - доложил боцман.

- Это хорошо.

Пообедав, я вооружился секстантом и определил наше местоположение. Итак, мы в южной части Жёлтого моря. Именно там, куда, по идее, должен сместиться отряд Эссена, если верить сообщению «британца». Пора подкрепить эти сведения чем-то более реальным. Да и раздобыть немного угля, а то наш дополнительный запас ушёл на две сотни миль, оставшиеся за кормой. А топливо никогда не бывает лишним. Путешествие под парусом, да ещё и с подводными крыльями, то ещё удовольствие, потому что ни нормальной скорости, ни нормального манёвра.

- Казарцев, готовь парашют и поднимайся. Нам нужен грузовик.

- Слушаюсь, ваш бродь, - тут же подорвался сигнальщик.

Уж что-что, а летать под куполом ему никогда не надоедает. Если только зубы начинают стучать от холода. А так бы и вовсе не опускался на землю. Погляжу, может, сделаю из него настоящего аса воздухоплавателя. Энергии и энтузиазма у него с избытком. Осталось малость знаний вложить да создать достойный аппарат. Впрочем, с аэропланом как раз сложностей никаких, чего не сказать о кадрах.

Вскоре от сигнальщика проследовал доклад, и мы изменили курс, нагоняя один из пароходов. Принадлежность неизвестна, но то, что не военный корабль, факт. Полчаса - и мы уже приближались к британскому угольщику.

Только бы он направлялся не в Японию. Вот никакого желания возиться с командой парохода. Оставлять же их в шлюпках посреди открытого моря оно как-то не очень…

- Итак, пароход «Бенджамин», груз уголь кардиф, пункт назначения Вэйхайвэй, - не без удовольствия прочитал я в судовых документах.

- Так и есть, сэр. Теперь мы можем направляться прежним курсом? - даже не пытаясь скрыть своё недовольство, спросил капитан.

А с чего бы ему быть довольным, коль скоро он поначалу проигнорировал моё требование остановиться для досмотра. Я сделал предупредительный выстрел из нашей безоткатки, израсходовав на это дорогую гранату, запас которых у нас не так уж и велик. Хорошо хоть, на «Севастополе» имеется ещё сотня.

Но, как ни странно, пушечная пальба британца не впечатлила. И тогда я вооружился своим маузером. Винтовочная пуля без труда пробила судовой колокол, огласив морской простор чистым и звонким медным пением. И вот именно оно-то и вразумило шкипера, заставив застопорить ход и опустить трап.

- Всё в порядке, сэр, вы можете продолжить путь. Прошу простить за испорченный колокол, но…

- Ничего страшного, господин мичман. Я сам виноват. Но, с другой стороны, и вы должны меня понять. Я никак не мог ожидать, что это действительно русский катер, имеющий право на досмотр. Пусть он и необычный, но один в открытом море… - Англичанин в недоумении развёл руками.

- Ну что вы, я пока ещё не сошёл с ума, сэр, пускаться в подобную авантюру, - усмехнувшись, замахал я руками и уточнил: - Просто оторвался от основных сил для разведки.

- А где ваши основные силы и куда вы направляетесь?

- А вы с какой целью интересуетесь, сэр?

- О, ну что вы. Просто любопытство. Неужели вы подумали, что, будучи представителем нейтральной страны, я стану занимать сторону одной из воюющих сторон?

- Радует, что мы друг друга понимаем. Кстати, не продадите ли нам