Отшельник - Ник Гернар

Всех клиентов к чертям распугают, — услышал я краем уха слова продавца, который и сам чем-то напоминал блин — такой круглой и масляной была его физиономия.

Женька озадаченно хмыкнула. И поинтересовалась:

— Это которая возле вонючего клозета? Серьезно?

Продавец замялся.

— Ну ладно, в курилке посажу, во внутреннем дворе!

— Годится, — кивнула Женя. И, взглянув на нас, добавила: — Ну что, неместный, давай сгружай Короткого на Егора и пойдем навестим кое-кого…

Так, оставив парней, мы с ней двинулись в джунгли мелких лавочек, пивнух и кафешек. Люди пропускали нас в узких местах, хмурясь и бормоча вслед всякое. Женька ничуть не смущалась. Решительно шагала вперед, сунув руки в карманы и поднимая пыль своими здоровенными ботинками.

— А я смотрю, ты тут хорошо ориентируешься, — заметил я.

Девушка кивнула. А потом добавила:

— На самом деле здесь еще та помойка. Но приспособиться можно ко всему.

Я почесал затылок.

— Слушай, если ты можешь приспособиться к жизни в ТЦ, и это для тебя вполне безопасно — так почему бы не осесть здесь? Нахрена тебе Егор с его латифундией?

— Скучно, — отозвалась Женька.

Я фыркнул.

— Думаешь, в пустоши весело?

Девушка пожала плечами.

— Ну, если соотнести продолжительность нашего знакомства с количеством произошедших за это время трэшовых событий, то перспективы кажутся мне вдохновляющими.

— Ничего себе вдохновение у тебя, — покачал я головой, удивляясь этой девушке все больше.

— Похоже, ты просто еще не знаешь, что такое пострифтовый депрессняк. Когда все вокруг начинает казаться тухлым, медленным и одинаковым. И скучным.

Она вдруг сбавила шаг и, остановившись перед крошечной лавочкой с надписью: «Ключи, ремонт антиквариата», сначала уверенно подергала запертую дверь, а потом забарабанила по ней кулаком.

Наконец, с той стороны донесся какой-то шум, щелчки открывающихся замков и в приоткрывшейся щели появилось тощее и недовольное мужское лицо с окуляром вместо правого глаза.

— Что надо? — недоброжелательно спросил мужик.

— Чтобы ты от двери отошел, — отозвалась Женька. Так спокойно и при этом нагло, что у меня рефлекторно кулаки сжались, готовые к драке.

Но парень не успел возмутиться. Потому что позади него вдруг возникла здоровенная железная клешня, схватила одноглазого за шиворот и затащила его внутрь.

Мы юркнули в дверь за ним следом. И оказались в напрочь прокуренной и пропыленной каморке, где, вероятно, много чего происходило, но ремонт антиквариата однозначно в этот перечень не входил. Из мебели здесь имелась только старая пластмассовая стойка приемки, переполненная мусорка с пивными банками и сломанный стул без ножки, деликатно прислоненный к стенке. В маленькое окно с жалюзи света почти на попадало, так что очертания комнаты тонули в полумраке.

А прямо перед нами стоял двухметровый гигант в пижамных штанах в красно-белую полоску и белой майке. По плечам у него раскинулось тату зеленого осьминога с множеством присосок, в которых запутались скелетики рыб и обрывки каких-то водных растений. На голове поблескивал красным огоньком вирт-шлем. Лицевой монитор был приподнят, как забрало, и через открывшееся окошко виднелось довольное розовое лицо с россыпью рыжих веснушек.

— Здорово, партнер! — прогромыхал великан, и, отодвинув в сторону растерявшегося одноглазого, с размаху плюхнул человеческой ладонью Женьку по спине. По-приятельски, конечно, но девушку качнуло знатно.

— Осторожней, — поморщился я.

А паренек, удивленно задрав голову на гиганта, тем временем озадаченно переспросил.

— Партнер?..

— Не забивай себе голову, Ромыч, — взъерошил ему волосы великан. — Иди вон лучше, пивка попей где-нибудь на казенной поляне. Давай, давай! — и подтолкнул к выходу.

— Шмель, ну это не честно!.. — обиженно пропыхтел одноглазый.

— Давай, Ромыч, — настойчиво повторил великан. — Пока я ласковый…

Женька тем временем взяла меня за рукав и потащила к задней двери.

— Партнер? — повторил я вопрос одноглазого. — То есть за услугу мне можно будет не платить?

— Мою долю, так и быть, я тебе прощаю, — отозвалась девушка. — Но у Шмеля здесь честные шестьдесят процентов, которые я отдам ему из своего кармана вместо тебя. Так что будешь мне должен.

— И сколько?

Женя обернулась.

— Там видно будет.

Она толкнула дверь, и мы очутились в узком и затхлом помещении, до тошноты провонявшем пивом. Под потолком висела длинная лампа, желтая от табачного дыма. Где-то надрывно гудела вытяжка, но ее усилий было слишком мало для царившего здесь кумара.

Вдоль одной стены располагался диванчик со смятым серым постельным бельем и парой брошенных в угол рюкзаков. А вдоль другой на трех столах располагались системные блоки и мониторы в два ряда. Перед каждым столом имелось вполне приличное кресло. Но самое любимое определялось на раз по смятому плюшевому пледу и тарелке с бутербродами. На мониторе перед ним то приближалось, то удалялось перекошенное лицо какого-то зеленого орка, пока вместо него не загорелась табличка: «Игрок ЗадРот убит Великим Паскудником».

— Хорошо звучит, — кивнул я на монитор.

Женька ничего не ответила. Плюхнулась тощим задом на мягкий плед, выдвинула ящик сбоку и достала из него подклеенную скотчем картонную коробку со всякими проводами и шлейфами, и принялась подключать системный блок на столе к еще одному, здоровенному, не замеченному мной с самого начала из-за того, что стоял на полу.

Я сел в кресло рядом, наблюдая за процессом.

Тут, наконец, вернулся Шмель, с тремя банками пива в руках.

— А ты откуда вдруг такая зеленая, а, Зеленая? — со смехом спросил он.

— А ты, как я вижу, до сих пор «Орочий остров» не прошел? — зыркнула на него Женька, забирая свою банку.

— Это уже вторая часть! — обиделся Шмель, стаскивая с себя шлем. — Надо?..

— После тебя-то? Ну в жопу, — беззлобно ругнулась она. — Лучше вирт-клаву найди мне.

— Ща…

Он принялся шарить по столам, время от времени шумно прихлебывая из банки.

Я тоже открыл пиво и сделал приличный глоток.

Напиток на удивление оказался очень достойным, с густым пшеничным вкусом и легкой горчинкой.

— Вкусно! — честно сказал я Шмелю.

— Еще бы, это ж Разливная Кубаночка!

— Разливная?.. — переспросил я, выразительно глядя на банку.

— А ты ее переверни, — рассмеялся Шмель.

— Ну, тогда она скорее выливная будет, — улыбнулся я.

— Вирт-клаву, Шмель, — напомнила Женька.

— Да щас все будет… О, нашел!

Он подал девушке небольшое устройство, похожее на квадратный фонарик.

Та кивнула, нажала на нем кнопку