Локки. Потомок бога. Книга 11 - Евгений Валерьевич Решетов

позволить себе указывать вам, могучий Кхарн, что делать: кого наказывать, кого исключать. Подобным поведением я выкажу вам неуважение. Это же сродни тому, как если бы я пришёл в ваш дом и взялся указывать, что делать. Неслыханная дерзость.

Мои слова заставили нахмуриться свиту бога Хаоса. Да и сам Кхарн слегка кивнул, будто и у него в голове носились такие же мысли.

А Лелик и Болик, то бишь Кук и Кан напряглись, поняв, что позволили себе лишнего в разговоре с богом.

— Я хочу сказать… — поспешно начал один из сыновей Кукулькана, явно желая то ли извиниться, то ли как-то иначе смягчить свою грубость.

— Молчи! — прикрикнул на него Кхарн, сузив глаза. — У вас с братом было слово, Кан. Теперь оно у Локки.

Краснокожий со стуком захлопнул рот, украдкой гневно посмотрев на меня.

Я улыбнулся ему и продолжил, тяжело вздохнул:

— Да, я признаю, что применил магию, нарушив правила. Но что послужило тому причиной? Не моё озорство или глупость, а лишь желание защитить своего бойца от бесчестного подлого удара, нанесённого воином братьев Кука и Кана. Ежели бы не мой поступок, я лишился бы своего бойца.

— Пфф, ерунда! — презрительно фыркнул другой краснокожий, то бишь Кук. У него, кажется, шрамов было побольше, чем у брата. — Мы бы выплатили тебе компенсацию не моргнув глазом. Дали бы столько золота, сколько весил при жизни твой чёрт.

— А на кой шут мне золото? Твоё золото сражалось бы в финале турнира вместо моего погибшего бойца? — сощурил я глаза, продолжая коситься на Кхарна, считывая его эмоции. Тот вроде бы пока не знал, как ему поступить.

Свита бога тоже разделилась чуть ли не поровну. И только Мых точно был на моей стороне. Ну, ему по должности положено поддерживать меня всегда и везде, даже когда я неправ.

— Финал⁈ — выдохнул Кук и возмущённо вскинул подбородок, потревожив россыпь дредов, закачавшихся как рассерженные змеи. — Он бы не прошёл в финал! Мой боец был сильнее! Ещё несколько секунд — и он бы зарубил чёрта как свинью!

— Но этих секунд у него не было. Бой закончился. И мой боец явно нанёс твоему больше урона, искромсал его каменную кожу так, что она блестела от крови, — произнёс я спокойно, чем выгодно отличался от краснокожего, брызжущего слюной.

Тот раздувал крылья носа и порывался сказать что-то ещё, но решительный жест Кхарна заставил его поперхнуться готовыми сорваться с языка словами.

— Я услышал достаточно! — громыхнул бог Хаоса и следом посмотрел на меня и краснокожих. — Мне нужно время подумать. Можете вернуться на свои места.

Я с чувством собственного достоинства кивнул и вышел вон вместе со стариком.

А эти двое задержались, успев поклониться и льстиво проговорить:

— Мы уверены, что ваше правосудие будет честным и беспристрастным.

— Оно всегда такое, — пророкотал бог Хаоса.

— Жополизы, — прошептал я и двинулся вдоль арены, не обращая внимания ни на любопытные взгляды публики, ни на шепотки. — Мых, знаешь в чём разница между жополизами и хитрыми дипломатами вроде меня?

— Нет, — покачал тот головой и забросил длинную бороду на плечо, скрытое шубой.

Её полы волочились по деревянному настилу, собирая грязные комья снега и загребая обглоданные кости с прочим мелким мусором.

— Жополизы — это те, кто льстят так, что всем тошно и все кривятся. А я льщу так, что никто и не понимает, где лесть, а где правда.

— Вот бы мне так научиться, — мечтательно пробормотал старик, глянув подслеповатыми глазами на солнце. Оно бледной дырой замерло на серо-стальном небосклоне.

Воздух продолжал пахнуть хмельными напитками, жареным мясом и крепким потом. Ну и, естественно, кровью. Причём скоро запахнет свежей — минут через десять должны начаться схватки мечников. Но до этого момента Кхарн наверняка вынесет своё решение. И в ожидании него, казалось, замерли не только зрители, но и вороньё, рассевшееся на столбах с потухшими фонарями. Птичек сюда, понятное дело, привлёк запах крови, пролившейся на арене.

Я вздохнул, вместе с Мыхом преодолел несколько ступеней и вошёл в ложу Хеймдалля, где сразу же стал объектом всеобщего страстного внимания.

— Ну что⁈ — протараторил асгардец, блеснув золотыми зубами.

Крушитель и Рубака взволнованно посмотрели на меня. А за их спинами на кресле полулежал Инварр и хрипло дышал, глядя на меня из-под полуопущенных подрагивающих век.

— Пока не знаю, — проговорил я, мрачно глянув в сторону центральной ложи. — Кхарн решает, как поступить. Только через несколько минут мы всё узнаем. Инварр, ты как? Похоже на то, что ты помирать собрался.

— Нормально, — простонал тот. — Тело вроде бы цело, но слабость такая, что меня сейчас даже Мых может одолеть.

— Да я тебя в любой момент в любом состоянии могу одолеть, — иронично фыркнул старик, блеснув диковатыми глазами.

Крушитель криво улыбнулся и посмотрел на черта, нахмурившего брови. Но тот смолчал и покосился на Хеймдалля, присосавшегося к золотому кубку с медовухой.

Он опорожнил его, крякнул и спросил, вытерев губы:

— Локки, как ты думаешь, к чему Кхарн склоняется больше?

— Ну, по уму, конечно, он должен встать на мою сторону. Однако, если строго следовать правилам, то… наверное, надо бы спросить с меня за использование магии там, где это делать запрещено.

— Глядите, в центральной ложе какое-то движение! — взволнованно проговорил один из охранников Хеймдалля, указывая пальцем на Кхарна.

Тот выбрался под свет небесный и перенёсся с помощью магии в центр арены.

Вся публика мгновенно замолчала, а напряжение пронзило морозный воздух. Казалось, сейчас начнут проскакивать крошечные молнии.

Я положил руки на обледенелый бортик ложи и впился напряжённым взглядом в бога Хаоса.

Он поднял руку, останавливая последние шепотки, а затем громко произнёс:

— Вы все видели, что произошло! Нет нужды лишний раз пересказывать. Посему перейду сразу к решению. Локки Великолепный не нарушил правила, крикнув своему воину, чтобы тот прыгал влево. Однако он использовал магию, что запрещено. С другой стороны, он применил её, чтобы защитить своего воина, иначе бы тот погиб и не смог сражаться в финале. Поэтому вот моё слово! Каменный тролль, воин братьев-полубогов Кука и Кана, приговаривается к смерти за бесчестный удар, нанесённый уже после окончания боя. Что же до воина Локки — тот проходит в финал. Но с этого мгновения Локки Великолепный и все его бойцы более не смогут участвовать ни в одном турнире, проводимом мной. Данный запрет, учитывая смягчающие обстоятельства, и есть наказание за использование магии на стадионе!

— Фу-ух! — облегчённо выдохнул старик Мых и заулыбался.

— Ага… легко отделались, — несмело произнёс Рубака и искоса посмотрел на моё лицо, пытаясь прочесть реакцию.