Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

Он всё ещё продолжал думать про Островского, краем уха слушая дальнейшие разглагольствования майора Бублика, про диспозицию и про то, как они сейчас «юрким мышем» пройдут Южное КПП, где их ждёт Михал Василич, «справный чоловик и соколик».

— …а господин генерал наш, Юрий Алексеевич, чтоб ему утопнуть, — от внимания Бориса не ускользнуло, что Рябинин удостоился от Бублика персонального пожелания сгинуть в пучине вод. — Накушались и почивать изволют. И прошу, Борис Андреич, заметить, ваш покорный слуга к делу временного обезвреживания господина генерала лично руку приложил, здоровья и живота не жалеючи.

Кто-то из стоявших за спиной соколиков издал сдавленный смешок, на что майор Бублик, поправив ремень, сказал, нарочито прибавляя громкость.

— Самолично распивал с господином генералом коньяк в целях доведения господина генерала до кондиции в нужной пропорции. Чтоб нам всем тут утопнуть! А которые соколики будут насмешничать за спиной своего отца родного, того в бой не пущу и навечно дежурным по кухне заделаю.

Угроза быть вечным дежурным по кухне подействовала, и смешки за спиной стихли.

Борис повернулся к Славе. Всё то время, пока Борис разговаривал с майором Бубликом, Слава Дорохов со скучающим видом изучал стены кабины, хотя (Литвинов это понимал) его нарочито-скучающий вид был не более, чем маска — этот пройдоха умел извлекать информацию из любой мелочи и сейчас наверняка впитывал каждое слово майора.

— Ну, Слава, как там… Алина?

Борис намеренно начал с Алины, приоткрывая Славе одну из карт, но Дорохов, стервец, лишь невозмутимо сверкнул улыбкой.

— Хорошо, Борис Андреевич, работает потихоньку. Маркова её правда совсем замучила, а так — ничего, держится.

От Долинина Борис уже знал, что его сектор теперь возглавляет какая-то Маркова, но сам он, хоть убей, никак не мог вспомнить сотрудницу с такой фамилией. Разумеется, знать всех Борис не мог, но всё же не последнего человека на этот пост назначили.

Слава мысли Бориса угадал.

— Это жена Кравца, Борис Андреевич.

Удивления Литвинов даже не стал скрывать. Жена Антона? Да, он помнил, она работала в его секторе, но, если бы не тот факт, что она была супругой Кравца, Борис никогда бы не запомнил эту невзрачную бабу, даже внимания бы не обратил. Что же получается, это и есть та самая Маркова, о которой Долинин отозвался, как о самом опасном члене Совета или как там теперь — нового правительства, и которая замучила Алину Темникову? Алину? Которой палец в рот не клади?

— Ну, валяй, Слава, рассказывай, какой там наверху расклад, — Борис справился с шоком и уставился в хитрую Дороховскую физиономию. От полковника Долинина информацию они с Савельевым получили, но теперь Борис хотел услышать Славу. Понимал, что тот может просветить его насчёт тех нюансов, в которых Долинин был не силён.

— Да неплохой расклад, Борис Андреевич, — Слава пожал плечами. — Звягинцев на нашей стороне, это понятно. Старик поддержит, он от идей Верховного даже икает, по-моему. С Мельниковым и Соколовым тоже всё ясно, они свои…

— Меня интересуют те, кого Ставицкий сам лично привёл, — перебил Славу Борис.

— Тут я мало что знаю, — признался Слава. — Но из тех сведений, что мне удалось собрать, там люди не опасные. Кроме Марковой, разумеется. Нечаев, что дядю моего заменил в логистическом — обычный карьерист. Исполнитель неплохой, но безынициативен и, кажется, трусоват. В секторе образования родственница Верховного, — при слове «родственница» Литвинов слегка покривился, но Слава его тут же обнадёжил. — Не думаю, что с ней будут какие-то серьёзные проблемы, Борис Андреевич. Алла Борисовна — женщина в годах, ей на покой пора, внуков нянчить, а не в революционеров играть. Кресло министра производственного сектора пока пустует. А вот с энергетическим…, ходят слухи, что на место министра будет назначен новый начальник Южной станции, этот, как его, Васильев. Но тут вы должны больше меня знать — его же от вас переправили.

Борис поморщился. Именно такого поворота и следовало ожидать. Похоже, Пашкина вспышка праведного гнева ещё доставит им хлопот. Но то, что официально Васильев ещё не член Совета, то есть, не министр по-новому, это хорошо.

— Ну, кто там ещё? — продолжал меж тем Дорохов. — Бельская… Мельников ей симпатизирует. Говорит — баба толковая, в политику не лезет, держится нейтрально. Место своё сохранила благодаря происхождению.

Слава задумался и потёр переносицу, а сам Борис при упоминании ещё одной знакомой фамилии, не самой для него приятной, едва удержался, чтобы не чертыхнуться в голос. Ещё один сюрприз-нежданчик, спасибо Паше, подфартил.

Про то, что случилось восемнадцать лет назад между Борисом и Анжеликой Бельской, Павел не знал — ему в тот момент как-то не до Бориных интрижек было, ну а по прошествии времени рассказывать об этом Павлу Борис и вовсе не счёл нужным. Даже когда в больнице у Анны они с Савельевым и так и этак крутили новый состав правительства и искали союзников, и имя Анжелики, разумеется, всплывало и не раз, Борис ни словом не обмолвился об этой давнишней связи, хотя умом и понимал, что сказать об этом Павлу надо.

Впрочем, — Борис с силой вытолкнул неприятные воспоминания из головы, — всё это, как говорится, дела давно минувших дней. Сколько воды утекло, вряд ли у Анжелики остались к нему какие-то чувства, да и были ли он вообще, тот ещё вопрос. Банальная и пошлая интрижка, у кого таких не было. Расстались нехорошо, это да, но это тоже ничего не значит — наверняка, у Бельской и после Бориса любовников было вагон и маленькая тележка, с такой-то внешностью и темпераментом, вряд ли она страдала от отсутствия личной жизни, так что… Борис криво улыбнулся и переключился с Анжелики на более насущные проблемы, принялся ещё раз проговаривать в уме план действий по пунктам, но уже с учётом полученной от майора и Славы информации: первое — Маркова, затем Верховный (Серёжу ждала бы психушка, если бы они только здесь, в Башне, были), параллельно Караев и уже потом Рябинин, вряд ли с этим горьким пьяницей возникнут какие-то проблемы, и экстренное заседание Совета — то, что когда-то не вышло у Величко и Мельникова, у него, Бориса Литвинова, должно получиться. Потому что права на ошибку больше нет.

И всё было в целом неплохо, если бы не два человека, о которых то и дело спотыкалась интуиция Бориса: Анжелика Бельская и полковник Островский.

Кабинка плавно качнулась и остановилась. На табло рядом с дверями красным высветились знакомые цифры: триста девяносто один. Последний этаж перед военным сектором, отделяющим Надоблачный