Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

— А то, что если мы убьём Винсента Рошфора, это наверняка повлияет за собой серьёзные последствия. Смерть такого важного для страны человека, как Багровый Палач, будет расследоваться лучшими специалистами с неограниченными ресурсами, и уж поверьте, дорогой друг, о том, что именно на наших плечах лежит смерть Рошфора, если бы мы его, действительно, убили, они бы узнали и вот тогда нам всем точно бы не поздоровилось, — закончил свою мысль лекарь.

— Ясно, — Жуль тяжело вздохнул. — А что если мы, просто, оставим его тут? — спросил здоровяк.

— Это будет расцениваться также, будто мы его сами убили, — ответил Де’Жориньи Жумельяк.

Здоровяк недовольно цокнул языком и что-то неразборчиво пробубнил. Вероятнее всего, какое-то ругательство.

— В общем, берем его с собой, — резюмировал кардинальский сын. — Он получит честный суд.

— Ага. Честный, — усмехнулся Жуль. — Его отпустят, не успеем мы до таверны дойти, — добавил он и скрестил руки у себя на груди.

Жумельяк тяжело вздохнул, понимая, что скорее всего так и будет, но ничего здоровяку отвечать не стал.

— Анри, разбудите Винсента, — вместо этого, попросил он Пересмешника и тот кивнув, склонился над телом Рошфора.

Лекарь коснулся его шеи и Багровый Палач в ту же секунду открыл глаза.

— Я… Я не…

— Все нормально, — мягким голосом произнес кардинальский сын.

— Но я…

— Вы потеряли память, Винсент, — все в той же спокойной манере, продолжил говорить с ним Жумельяк.

— Как? — спросил Рошфор. — Голова раскалывается!

Жозе посмотрел на Де’Аламика, но тот покачал головой, ясно давая ему понять, что уж от головной боли, он лечить Багрового Палача не станет.

— Вы использовали заклинание, но ваша магия вырвалась из-под контроля и с вами приключилось несчастье, — произнес Жозе, сказав своему собеседнику относительную правду.

Винсент на какое-то время задумался, видимо, пытаясь переварить полученную информацию.

— А что будет дальше? — растерянно спросил он.

«Хм-м, а вот это интересный вопрос», — подумал я, смотря на Жумельяка.

Скорее всего, он собирался взять его с собой, ибо возвращать Рошфора к его людям, это потерять тучу времени, которого у нас и так не было.

— Вы пойдете с нами, — ответил ему Жозе, подтвердив мои догадки.

— А куда? — спросил Винсент.

— В одно место, после которого, мы вернемся обратно, и вас осмотрят лучшие врачи и целители нашей страны, — ответил ему кардинальский сын.

Багровый Палач тяжело вздохнул.

— Хорошо, — кивнул он и поднялся.

В отличии от Анри и Жозе, которые пострадали от его магии, сам Рошфор не получил никаких повреждений. Да, на нем была копоть, но видимо, в момент, когда его магия окутала тело Багрового палача пламенем, сработала его магическая защита, которая не позволила ему сгореть заживо, да и вообще, получить хоть какие-то повреждения.

Даже тот же Жуль, пострадал больше. Несмотря на то, что он успел использовать свое защитное заклинание, на его открытых частях кожи я все равно заметил ожоги. Они не были такие серьезные, как у Анри с Жозе, но все же…

Поэтому Винсент Рошфор был самым здоровым из нас, как бы это не было удивительно.

— Посидите пока здесь, а мы с друзьями обсудим детали, — тем временем, сказал кардинальский сын Рошфору и тот послушно кивнул.

Вот таким он мне нравился гораздо больше.

— Так, — произнес Жумельяк. — Сегодня мы остаемся здесь. Зелье еще действует, поэтому нам с Анри нужно как следует отдохнуть и набраться сил, чтобы зелье действовало максимально эффективно. Завтра, мы воспользуемся магией Анри, и сразу же выдвигаемся в дальнейший путь. Пока, план такой, — произнес Жозе. — Есть какие-то возражения, или идеи? — спросил он, но все промолчали. — Отлично. Тогда отдыхаем, восстанавливаемся, и завтра к ночи, мы должны уже быть в руинах. На этом все, — закончил он говорить и мы начали готовиться к ночлегу.

Завтра нам предстоял тяжелый день и нужно было как следует отдохнуть, причем даже мне.

— Охранять, — приказал я Титусу и Тине, а сам нашел дерево поудобнее и облокотился на него спиной.

Я даже успел какое-то время поспать, когда моего плеча коснулось что-то обжигающе холодное и я резко вскочил.

А это что еще такое…

Глава 18

Идальго Сервантес.

Иллирейский офицер по прозвищу Серебряный змей продирался сквозь густые заросли джунглей, и, несмотря на то, что он был очень уставшим и раненым, на его губах все равно застыла улыбка.

Ему удалось сбежать от этих галларийских ублюдков. А все благодаря Багровому палачу, что было еще приятнее.

«Эх-х, жаль я не увижу его лицо, когда он поймет, что благодаря ему я оказался на свободе,» — подумал Идальго, и улыбка на его губах стала еще шире.

— Фуу-ух, — Сервантес сел на камень, который так удачно подвернулся ему, чтобы перевести дыхание.

Он не считал, сколько времени он уже бежал, но, судя по усталости, явно не меньше часа.

А может, даже и больше.

И все это он проделал со связанными руками.

«Пора бы избавиться от пут,» — подумал Идальго и начал не спеша растягивать веревку в разные стороны, чтобы растянуть узлы.

Де’Аламик явно не зря ел свой хлеб и связал Серебряного змея на славу.

Он даже колдовать не мог из-за того, что верёвка не позволяла ему составить магические жесты.

Сервантес и сам мог вязать также. Забавно то, что такому способу он научился у одного из галларийских офицеров.

Как там его звали…

— А, плевать! — буркнул Идальго, продолжая ослаблять узлы на веревке.

Это заняло какое-то время.

— Фуу-х, наконец-то! — Он смог добиться некоторой свободы для пальцев своей левой руки, поэтому сразу же сложил несколько магических жестов, и на его запястье появилась небольшая волшебная змейка — цепь.

Заклинание быстро расправилось с путами, перекусив их, и Сервантесу удалось освободить свои руки.

Несколько минут он разминал затекшие конечности, подвижность к которым возвращалась медленно и неохотно.

— Отлично, — он несколько раз сжал и разжал кулаки, убедившись, что все мышцы работают отлично. После чего осмотрелся по сторонам.

Хм-м. Идальго задумался. У него была хорошая память, поэтому ему не составило труда представить перед мысленным взором карту Проклятых земель, чтобы прикинуть, где он находится и куда ему двигаться дальше.

— Туда, — указал Сервантес сам