Крах эпохи Манкурта - Владимир Опёнок

само государство – это способность его граждан, исповедующих различные религиозные, политические и иные предпочтения, договариваться между собой, мирно проживая на одной территории. Именно этим достигается гражданское согласие, равно как его отсутствие ведёт к междоусобицам и конфликтам. В результате чего крупные державы нередко распадаются в угоду тем, кто, не жалея сил, трудится, сея раздор и вражду. Другое дело, что, доминируя в определённый исторический период, та либо иная часть населения, находясь у руля государства, способствует его укреплению или упадку. Примеры чего легко отыщутся в истории, поскольку чем влиятельнее и могущественнее государство, тем больше у него завистников и недоброжелателей, стремящихся урвать лакомые куски территории, когда разъедаемая внутренними противоречиями империя вот-вот развалится на части.

Возвращаясь к четырём упомянутым группам, отметим: в любом государстве есть люди, чья жизнедеятельность напрямую связана с землёй. На земле они выращивают урожай, извлекают из недр природные богатства либо являются её охранителями, работая в качестве егерей, лесничих, а также сборщиков грибов и ягод. В былые времена таких людей называли коммунистами, или общинниками, поскольку их труд носит общинный характер, где каждый способен подменить каждого. На этом зиждется взаимозаменяемость, взаимовыручка и в конечном итоге – благополучие коммунистов. Правда, существует и другое определение. Иногда общинников называют пахарями, что как нельзя более точно характеризует данную группу. Работая изо дня в день, общинники нуждаются в тех, кто преобразует результаты их труда в товары народного потребления либо продукты питания. Иначе что проку в урожае, если он сгниёт в закромах? Зерно должно поступить на мельницу, где его перемелют и отправят на хлебокомбинат. Там из муки испекут хрустящие, с золотистой корочкой хлебобулочные изделия и на радость покупателям отправят в магазины. Но не станем забегать вперёд и о магазинах скажем чуточку попозже. Что касается специалистов, работающих на мельницах и хлебобулочных комбинатах, а также иных производственных предприятиях, их величают социалистами. Но есть и иное обозначение данной категории. В обиходе их именуют работягами, и они всегда следуют за теми, кто создаёт первичный продукт, поскольку их задача сделать продукт вторичный. Следует признать, социалисты со своей работой неплохо справляются.

Но вот хлеб готов, и возникает необходимость донести его до потребителя; следовательно, самое время явится тем, кто организует сбыт продукции. Отсюда всевозможные лавки, магазины, гастрономы и прочие точки реализации, где покупателям предложат хороший выбор. А как же иначе? Лавочники трудятся не покладая рук, ведь с утра нужно завезти товар, днём продать, а вечером убедиться, что товарный запас на следующий день имеется в наличии. Кроме того, со всеми договориться, сохраняя при этом доброжелательность в отношениях. А это дело весьма непростое. Именно за умение найти общий язык с кем угодно представителей данной категории называют демократами. Они дают первичную оценку продукту, создаваемому коммунистами и социалистами. Таким образом формируют капитал, с которым и работают. Меж тем в просторечье существует и менее лестное их обозначение – торговцы! Но в нашу задачу не входит кого-либо обидеть. Мы лишь используем устоявшиеся выражения, называя вещи своими именами, и вносим ясность в предлагаемые понятия.

Помимо демократов существует ещё одна немногочисленная категория, в задачу которой входит работа с продуктом, создаваемым самими демократами. Эта немногочисленная прослойка взвешивает и оценивает капиталы, а также их способность изменяться в зависимости от обстоятельств. В народе их кличут ростовщиками. Мы же назовем данную категорию либералами – теми, кто даёт вторичную оценку труду коммунистов и социалистов. Иными словами, продукт, создаваемый либералами, есть оценка любых ресурсов и любых возможностей или, говоря попросту, – капитализация либо её отсутствие.

Кратко обозначив основные интересы общества, с которыми можно не соглашаться, следует заметить, что, когда приходит время очередной ротации власти, часть населения, долгое время направлявшая государственные интересы в русло собственных представлений о прекрасном, не желает уступать место у руля. Её представители вросли во властные кресла, и приходится выдирать их оттуда силой. По крайней мере, добровольная передача власти такая же редкость, как белая ворона или молчаливый политолог. Помимо этого, в обществе зреет недовольство правящей верхушкой, и оно приводит к подведению итогов. Всякий раз итоги подводятся с учётом исторического момента и либо сопровождаются кровавой вакханалией с огромным количеством жертв, либо проходят тихо и незаметно. Но разрушительные последствия в виде потерь территории, снижения уровня жизни и, как следствие, сокращение населения всегда ожидают могучие державы, дабы они не могли возродиться из пепла. Вот и на некогда обширной территории подводили итоги очередной смены ориентиров. Бывшей не так давно желанной и предвосхищаемой её адептами. Однако эти перемены привели к усталости населения и сказались на снижении рождаемости. Как следствие, на скамье подсудимых оказался Либерализм, чьи представители прилагают максимум усилий для сокращения численности населения, что доверчиво внимало их обещаниям. Намеренно либо нет, это и предстояло выяснить Высокому Суду.

На стороне обвинения в сем значимом процессе выступил прокурор, чьё имя за несгибаемость стало нарицательным и вызывало страх. Именовался он неистовый Социализм! Прокурор намеревался в пух и прах разнести деяния Либерализма, присвоив им квалификацию зловредных и злонамеренных. Уж больно неприглядным был в его глазах подсудимый, и прокурор делал всё от него зависящее, чтобы доказать вину обвиняемого. Для этой цели он позвал в помощь учителя, седого наставника, не так давно вышедшего на пенсию. Когда-то Прокурор у него учился и по сей день был благодарен за науку. Несмотря на свою известность он и теперь не чурался обращаться к учителю за советом. Что и не преминул сделать, едва узнал, о каком подсудимом идёт речь.

Его наставник, когда ученик рассказал о предстоящем процессе, охотно вызвался помочь. Либерализм не пользовался уважением в его глазах, поскольку звали учителя Коммунизм. Он был высок и худ, широк в плечах и резок в суждениях, но, когда того требовали интересы дела, оказывался сговорчив. Несмотря на свою именитость, его устроила роль помощника, но Коммунизм готовился первым взять слово. Он неспешно перекладывал бумаги и вносил правки в обвинительную речь. Такой основательности давно не наблюдалось в зале суда, и освещавшие процесс журналисты уже строчили первые заметки. Кто принимает участие и на чьей стороне. Во что одеты представители обвинения и защиты, а также о чём судачат в кулуарах. В общем, все готовились к очередному столкновению мнений, взглядов, аргументов. Сторонам предстояло убедить Высокий Суд в своей правоте и развеять доводы оппонента.

Само собой разумеется, ни одно судебное заседание в мире не имеет право претендовать на звание объективного, если в нём не участвует адвокат. Иначе какой же это состязательный процесс? Но в нашем случае с