Рожденные в СССР. Прорыв - Ал Коруд

Ознакомительный фрагментон сейчас в стрёмном костюме. Он молод, полон энергии и решимости. Видимо, все это получило отражение на его лице. Молодой человек то и дело ловил на себе любопытные взгляды. А здесь есть, где развернуться! С его жизненным опытом познакомиться с какой-нибудь милашкой — это раз плюнуть. Семен не был бабником, но женщин любил. И они его. Хотя некоторые быстро бросали.

Да к черту прошлое будущее! Он все изменит. Он обязательно постарается изменить!

Первый и второй этажи галереи знаменитых Гостиных домов еще с пятидесятых годов стал место прибежища теневых дельцов. «Галёра», магическое слово, притягивающее к себе как питерцев, так и гостей столицы. Мекка фарцовщиков, валютчиков, ломщиков и воров. Здесь можно было купить «фирму», дефицитные импортные шмотки, то бишь американские джинсы или итальянскую обувь. Приобрести самопальные пуссеры или настоящее «Мальборо». Загнать привезенную оказией валюту, а также на ровном месте поиметь на собственную задницу проблем.

Ракитин не торопился, набираясь решимости. Будь сейчас на его месте тот пацан, каким он был до армии двадцать лет назад, и на кого в этот момент смахивал, то ничего бы не срослось. Но нынешний Семен совсем не тот порядочный парень, что был когда-то в прошлом. Цель оправдывает средства! Так что нечего меньжеваться. Вперед!

Парень из кафе сказал, что его знакомые тусят поближе к Апрашке. Ракитин направился сразу туда, обходя крутящихся в ожидании клиента фарцовщиков, менял и просто покупателей. Гостиные дворы были огромным универмагом, где продавалось много чего интересного. Сам он в детстве приезжал сюда за химикатами для фотографии. Почему-то те здесь не переводились. Или за наборами карандашей для черчения. В Гостинке частенько «выкидывали» Koh-i-Noor. То есть и в малолетстве Семен уже жил по законам дефицитной торговли. Мы всегда принимаем правила игра текущего мира.

Но не в этот раз!

Эти фарцовщики, казалось ничем особым не выделялись из толпы. Группа молодых людей, пусть и неплохо одетых. Но ничего броского. Разве что на многих узкие по последней моде солнцезащитные очки. Ракитин постоял в сторонке, наблюдая за ними. К фарце то и дело подходили люди, что-то спрашивали. Иногда кто-то из группы отходил, затем возвращался, о чем-то бойко сообщая остальным или пожимая плечами. Работают молодые капиталисты!

Но одно общее здорово отличало эту группу от остальных. Они все были крайне самоуверенны и поглядывали на окружающих свысока. Семен вспомнил рассказы бывалых, что фарца — это не просто спекуляция, а некая субкультура, основанная на карго-культе советского обывателя. В голове у Ракитина летящей звездой промелькнуло понимание происходящего в обществе. Но оставим размышления на потом.

Задача на ближайшее время ясна и её надо выполнять.

Присутствие на «Галёре» постороннего не прошло незамеченным. От группы отделился долговязый парнишка и тихой сапой двинулся вдоль стены.

Глава 4

Действие. 4 июня 1973 года

— Чего тут отсвечиваешь, пацан?

Долговязый подошел сбоку и особо не чинился, закрыв своим субтильным туловищем дорогу к лестнице. Ракитин нарочито спокойно повернулся к нему и неспешно смерил наглеца с головы до ног. Обычно такое поведение нервирует подобных этому чересчур развязных оболтусов.

— Проблемы?

— Но проблемс, — жующий жвачку фарцовщик примирительно поднял руки и кивнул на куртку. Семен специально положил её яркой надписью наружу. Опытный делец должен был понимать, что за скромной одёжкой может скрываться хищная рыбка. — Продаешь такешник?

«Такки» по-фински куртка, вспомнил Ракитин и ответил не сразу, доводя клиента до нужной кондиции:

— Возможно. Но мне надобен не ты, а Гриша.

Все-таки это не воры. Те умеют держать масть, вида не покажут, но обязательно напрягутся. Братки, например, при непонятках начинали тут же быковать. А у Долговязого заметно перекосило лицо, убедив Семена в правильности выбора.

— Какой еще Гриша?

— Ты мне мозги не епи, малой. Гриша Распутный.

Конечно, фамилия у Григория была вовсе не Распутин. Но мода на «доски» возродила повальное увлечение на дореволюционную старину. Вспомнили о дворянах, царской фамилии и связанной с ними скандальной личине «сибирского старца». Семен, когда учился, как-то писал на эту тему реферат. Прелюбопытной личностью Распутин по факту оказался. Даже безо всяких мифов. Но настолько же омерзительным была тогда придворная нечисть. А вот замявшегося в растерянности долговязого пришлось подтолкнуть к правильному решению, указав на его корешей:

— Ты лучше давай позови его. Время дорого. Цигель-цигель ай-люлю!

Тот молча кивнул и моментально исчез. Через несколько минут перед Ракитиным нарисовался крепкий на вид молодой мужчина лет двадцати пяти. Его немного старили длинные баки и хмурый взгляд. Одет, как и все без вызова, но в «фирму». Это лишь хиппи ходили по городу в порванных джинсах-клеш и длинных рубашках. Хорошему дельцу надо выглядеть серьезно.

— Чего хотел?

Семен чиниться не стал, и как задумывал ранее, протянул фарцовщику свои часы. Эта лимитированная серия «Сейко» была выполнена в классическом стиле, и человек из будущего надеялся, что его часы не будут смотреться излишне футуристично. Хотя для «совка» любая японская техника выглядела фантастикой. Гриша повелся на фирму, аккуратно взял «Сейко» в руки, осмотрел со всех сторон и деловито поинтересовался:

— Джапан? Сколько хочешь?

Ракитин усмехнулся:

— Гриша, ты всерьез считаешь, что я нашел тебя, чтобы продать одну штуку.

Распутный оглянулся и поманил за собой, чтобы не отсвечивать на галерее.

— Говори.

— Есть партия и, — Семен сделал паузу, — возможно, следующие будут регулярно.

— Откуда дровишки? — с сомнением посмотрел на странно прикинутого Семена фарцовщик.

— Я мотористом на линии. Роттердам, Антверпен. Берем у маклаков по огромной скидке.

Гриша осклабился. Моряки торгового флота, как и шоферы-дальнобои одни из основных поставщиков «фирмы».

— Откуда такой красивый?

— С Черного моря, но родом с Новгорода. Перевелся поближе к родне. Да и там…всякие непонятки с таможней нарисовались.

Распутный осклабился:

— Ясно.

Одесское пароходство всегда славилось в Союзе своей неистребимой тягой к контрабанде. «Любимцы» таможенников и спекулянтов всего черноморского побережья.

Гриша еще раз кинул взгляд на часы, а затем заинтересованно глянул на сумку-планшет.

— Что еще есть предложить?

— Допустим. Но серьезно буду разговаривать не здесь. У тебя ведь наверняка рядом «шоурум» находится.

— Чего-чего?

Фарцовщик в первый раз за встречу выглядел растерянным.

— Гриша, английский язык андестенд?

Мысли нернвыми мурашками забегали на симпатичном личике Распутного, а затем губы разошлись в ухмылке.

— Понял. Слушай, хорошее словечко! Оттуда привез? Надо запомнить. Давай, за мной.

«Есть! Контакт налажен!»

Семен не выглядит полным лабухом, с такими фарца обычно не имеет серьезных дел.

Гриша еле заметно кивнул кому-то из своих, развернулся и пошел к лестнице. Они вышли на улицу и тут же свернули в подворотню, двинувшись дворами в сторону Фонтанки. За ними шлепал Долговязый. Видимо, это была его функция — следить за тем, чтобы никто лишний не увязался. Старый фонд в Ленинграде изнутри смотрелся неприглядно. Да еще по пути к Гостинке Семен замечал и неровный асфальт, и облупленные стены зданий, ямы в некоторых местах. Старый Петербург потихоньку приходил в негодность. Судьба столицы в образе столичного града. Разве что везде было чисто подметено. Даже странно. В Союзе хватало денег на поддержание в образцовом состоянии лишь Москвы? Как знакомо!

В подъезде одного из выходящих на набережную Фонтанки зданий они остановились. Гриша сначала дождался Долговязого, коротко переговорил с ним и лишь потом двинулся на второй этаж. В квартире царил полумрак и некоторый кавардак. Семен вошел и неторопливо оглянулся. Ему сложно было оставаться безмятежным. Внутри все буквально клокотало. Но он копил силы и энергию, стараясь унять поднимающуюся волну адреналина.

Вряд ли бы это получилось у того юнца, в теле которого Ракитин оказался. Но зрелый и повидавший всякое мужчина был способен на многое. В кулаке зажат подобранный по пути кусок какого-то автомобильного агрегата. Мышцы уже разогреты. Оставалось успокоить фарцовщиков, чтобы ничего заранее не заподозрили. Так или иначе с новым продаваном всегда связаны некоторые риски.

Большая комната с высоченным потолком оказалась заставлена коробками и тюками. Похоже, сюда шмотки привозили не только те из фарцы, кто щипал «фирмачей». Уже набирало силу

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---