Авантюрист на поводке - Лена Тулинова

– Я фотографировал её. Но только это не постановочное фото. Вы что же, хотите подражать пожилой даме, да еще инвалиду?

– А она была именно пожилая? – спросила Макс.

– Конечно. Не самая приятная, ворчливая, как и полагается женщине в летах. И котик у нее кусачий. Но в конце концов мне удалось уговорить обоих улыбнуться.

– И старушку, и котика? – поразилась детектив и повернула фото лицевой стороной к себе.

У кота действительно была довольная морда. И бабуля Орабель казалась умиротворенной, счастливой.

– А кто её сопровождал? Не могла же она одна разъезжать по городу в этой своей коляске? – осведомилась Макс.

– Вы расспрашиваете, как будто хотите не только сфотографироваться в таком виде, но ещё и на инвалидном кресле прокатиться, – хохотнул фотограф. – Знаете, у нас уже был полицейский, так вот он спрашивал почти то же самое. Пожилая дама приехала на мотокарете. С нею был молодой человек, он-то и прикатил кресло вместе с пожилой дамой.

Описать помощника фотограф затруднился: на нем был кожаный мотошлем, очки и шарф, закрывавший нижнюю половину лица. Разве что нос наружу торчал.

– Мсье фотограф…

– Мэтр Рунье, – запоздало представился хозяин ателье.

– Мэтр Рунье, но по поведению пожилой дамы вы ничего подозрительного не заметили? Может быть, она двигалась как молодая, может, у нее мужские замашки были?

– Вам всё кажется, что это был кто-то, переодетый в бабулю?

– Возможно, магическая личина, – неуверенно проговорила Макс.

– Так на фотографии проявился бы истинный лик, – пожал плечами Рунье.

– Действительно, – вздохнула Макс. – А полиция, значит, всё-таки была?

– Да, сказали, что у них там пропала пожилая дама.

– И не спрашивали адрес, имя заказчика? Кому и куда отправить готовое фото?

– Очень даже спрашивали, и я отвечу вам то же самое. У меня в журнале записано: Соврю, Голубиная улица, Соврю-мэнор.

– Просто Соврю? Без инициалов? – быстро спросила Макс.

– Та мадам сама так написала. Не моё дело уточнять инициалы. За фото заплачено, куда доставить написано. И курьер оплачен тоже, да-да!

Ну ладно… детектив прошла первый этап дела. Тот же самый, который прошёл и полицейский, который на всё это пожал плечами, вернул фотографию семейству Соврю и велел не валять дурака.

Разумеется, полиции не было дела до завещаний и странностей. Выяснили, что Орабель жива-здорова, и отбыли восвояси. Но Макс придётся идти дальше, в ателье «Жансан». Вот только времени уже было немало, и Макс решила продолжить поиски завтра, а пока все-таки поесть.

Напротив фотоателье манило яркой вывеской кафе «Хруст», где подавали всё самое зажаренное, в панировке и хрустящей корочке, и где даже овощи окунали в кляр, а затем во фритюр. Особенно вкусно хрустела, конечно, картошка. Что ж, картофель – овощ, а овощи – это полезно, мысленно сообщила Макс своему слуге, и заказала большую порцию картошки фри. И курочку в панировке. И ещё слоеный сырный пирожок. Вспомнив обещание не спиваться, она попросила принести содовой, а не пива. Можно было гордиться собой: сделала почти всё правильно!

ГЛАВА 5. Близнецы

Но как следует насладиться изысками «Хруста» Макс не позволили. Рядом, даже не спросив разрешения, уселись близнецы-приёмыши бабули Соврю. Имена Макс запомнила: Константэн и Констанс. Первый был хорош собой и опасно-обаятелен. Однако всё, что привлекало в облике мужчины, делало непривлекательной его сестру. Твердый и выразительный подбородок, мужественно очерченный рот, крупный нос с горбинкой, густые тёмные брови… Это не украшало Констанс, хотя и было немного смягчено её женской природой.

А Константэна портили только усы. Будь у Макс право голоса в государственном собрании, она непременно запретила бы усы на законодательном уровне.

– Хорошего вечера, мадемуазель детектив, – сказала Констанс. – А мы тут вас искали! Представляете?

– Не представляю, – буркнула Макс. – И как только нашли…

– На самом деле уже и искать-то перестали, зашли перекусить, – ответил Константэн. – А вот вы, я вижу, не очень-то торопитесь искать нашу драгоценную матушку.

– Отчего же? У меня вовсю идет мыслительный процесс, и я его подпитываю едой, – не очень любезно ответила Макс. – К примеру, я вас очень даже подозреваю: вас не было в доме Орабель Соврю, когда она пропала, и у вас нет алиби на предположительное время её исчезновения.

– Знаете, чего ещё у нас нет? – спросил Константэн. – Мотива. Мы не рассчитываем на то, что нас упомянут в завещании, зато нам назначена ежегодная выплата с отдельного счёта, который завёл ещё наш приемный папенька.

– И никакие интрижки внутри семьи вам поэтому не страшны? – спросила Макс.

– Вы и правда не сидите без дела, да? Узнали про Кати? – не стал отпираться Константэн. – Что ж, мне действительно ничего не грозит в плане завещания… в отличие от неё. Прошу войти в положение бедняжки и не трезвонить впредь об этой маленькой пикантной тайне.

– Хорошо, что она не дочь, а сноха Орабель, – суховато сказала Макс. – Иначе налицо совсем неприличная, а вовсе не маленькая пикантная тайна. Вы ведь по отцу всё-таки настоящие Соврю?

– Вот тут вы ещё не преуспели, детектив. Вы не знаете, как мы попали в семью, а вот наш папенька нам перед смертью поведал. Мы дети его любовницы.

– Орабель это знала? – приподняв брови, спросила Макс.

– Орабель была потрясающей женщиной, способной не только простить мужа, но и принять детей от другой. Заметьте, мы не дети Венсана, мы, если можно так выразиться, вообще ничьи. Маменька умерла, родив нас, а папеньку, вероятно, не знала даже она сама.

– Тогда почему Венсан был уверен, что это не он? – уточнила Макс.

– Ну хотя бы потому, что он уже года три не встречался с нашей маменькой, когда мы появились на свет. Мы понятия не имеем, почему нас отдали именно ему на воспитание, но, признаться, чертовски этому рады. Так вот, поскольку мы воспитанники, а не родные дети, у нас прав на наследство даже меньше, чем у Брюно, – сказал Константэн. – Но кое-какой пансион по завещанию Венсана нам всё же положен.

А Констанс добавила:

– Так что мы пришли сюда вовсе не затем, чтобы отвести от себя ваши подозрения. Мы пришли для того, чтобы намекнуть вам, кто