Драконоборец - Рэйда Линн

по Алисон и Невиллу, но и по остальным - по Мэри с Диком, по старушке Катерине, бывшей его няней, и отцу Ансельму, который когда-то обучал их грамоте, а теперь помогал ему вести дела в поместье. И, конечно же, по поварихе Анне, которая обожала Ричарда и всякий раз приберегала для него и для его друзей самые лучшие кусочки.

Ричард утешал себе тем, что он поступил правильно, и что для Ригеля так будет лучше.

Выбравшись с глухой, лесистой пустоши, где он оставил Ригеля, Ричард приблизился вплотную к землям сэра Освальда – старого, склочного подагрика, который очень редко посещал общие празднества и пользовался дурной славой у соседей. Будь это не сэр Освальд, а кто-то другой, Ричард наверняка стал бы подумывать о том, чтобы на пару дней заехать в его замок. Рыцарь успел подустать от скитальческой жизни, и не отказался бы пару ночей поспать под крышей и поесть чего-то кроме жаренного мяса с рыбой и орехов. Да и вся его одежда, хоть и тщательно стираемая Ричардом в озерах и ручьях, после всех стирок оставалась несколько несвежей и покрытой не отстиранными до конца разводами, так что остро нуждалась в мыльном корне, горячей воде и приличной доске для стирки вместо гладкой речной гальки. Но встречаться с лордом Освальдом Ричарду не хотелось. Правда, Освальд не мог бы отказать ему, и не из-за добрососедских чувств, а потому, что помощь братству странствующих рыцарей была обязанностью всякого владельца замка. Но выносить его неприязненные взгляды и угрюмый вид… увольте. Лучше уж проехать через его земли, не задерживаясь, и найти приют у более приятного хозяина.

Стеснять крестьян, живущих в деревнях, принадлежавших сэру Освальду, Ричарду тоже не хотелось. Это выглядело бы открытой демонстрацией пренебрежения к хозяину этих земель – я, мол, предпочитаю спать в крестьянской хижине, лишь бы не делить с тобой стол и кров. Выместить оскорбление на самом Ричарде Освальд, конечно же, не смог бы, зато отыгрался бы на том, кто его приютил. Ему никогда не пришло бы в голову, что в том, что кто-то может попросить гостеприимства у его людей вместо того, чтобы заехать в его замок и чин чином поприветствовать хозяина этой земли, может быть виноват он сам. В общем, Ричард решил, что ночевать в лесу, под яркими летними звездами, не так уж плохо, и два следующих дня провел примерно так же, как весь предыдущий месяц. А на третий день он неожиданно наткнулся на другого путника. Сильно прихрамывая, этот человек шагал на Запад по той же лесной прогалине, которой ехал Ричард, но при этом вел себя совсем не так, как полагается обычным путникам – он не смотрел вперед, как человек, который думает только о цели своего путешествия, а поминутно оборачивался, словно опасался быть застигнутым врасплох. Увидев Ричарда верхом на Турне, он с резвостью перепуганного зайца бросился в кусты, забыв даже про свою хромоту.

Рыцаря такое странное поведение заинтриговало. Он толкнул ногами бока Турна, заставляя его перейти с шага на рысь, быстро подъехал к тому месту, где беглец бросился в заросли, и спешился. Потом неторопливо – чтобы не перепугать беднягу еще больше – направился в лес. Ричард был опытным охотником и сразу понял, что беглец сообразил, что, улепетывая со всех ног, он будет производить слишком много шума и вдобавок ко всему не сможет далеко уйти с больной ногой, так что всадник на лошади легко сможет его догнать. Поэтому он предпочел найти укрытие и затаился где-то в зарослях, надеясь, что без помощи собак Ричард не сможет его разыскать. Это было неправдой, но рыцарь не стал рассматривать примятую траву, чтобы понять, где спрятался беглец. В конце концов, у него не было никаких основательных причин за ним гоняться. Если тот человек, кем бы он ни был, во что бы то ни стало хочет избежать встречи с ним – то, что ж, Ричард готов был вернуться на тракт и оставить его в покое. Но если его испуг был связан с тем, что он попал в беду, то Ричард был готов предложить ему свою помощь.

- Эй! – не повышая голоса, окликнул он, стараясь выглядеть как можно более доброжелательно. – Кто бы вы ни были, я вам не враг. Я не разбойник, а такой же путешественник, как вы. Вам нет нужды меня бояться. Меня зовут Ричард Эйсли, я – член братства странствующих рыцарей. Если вас кто-то преследует, или с вами стряслась какая-то беда, я буду рад помочь.

Немного подождав и придя к выводу, что беглец не намерен покидать свое укрытие, Ричард пожал плечами.

- Что же, как хотите, - сказал он и так же неспеша пошел обратно к своему коню.

Этот маневр оказался действеннее, чем предшествующая ему речь. Не успел Ричард подтянуть подпругу – в чем, сказать по правде, не было особенной необходимости, - как услышал за спиной красноречивый шорох. Он медленно обернулся – и увидел, что беглец вышел из-за кустов, но держится поодаль, явно собираясь при малейшем подозрении опять сбежать. Выглядел он не старше Ричарда, но был гораздо меньше ростом. Тощий, в старой и поношенной одежде, с которой тут и там пристали травинки и разный сор, он был не очень-то похож на нормального путешественника, хотя и на нищего был тоже не особенно похож. Это только кажется, что бедняка не так-то просто отличить от нищего бродяги. И те, и другие, разумеется, плохо одеты и часто грязны, но нищий вынужден таскать на себе всю свою одежду, потому что ему некуда ее сложить, поэтому даже в середине лета на них часто бывает надето что-то теплое, а у того беглеца, который прятался от Ричарда, не было ничего, кроме рубашки и холщовой куртки. Нищие ходят заросшими, с длинными, всклоченными волосами, а у этого парня волосы были аккуратно пострижены в кружок. Кем бы он ни был, этот человек совсем недавно вел упорядоченную жизнь, а не шатался по дорогам. Щеки у него ввалились, а запавшие глаза дико и лихорадочно блестели.

- У вас есть вода? – спросил он сипло.

- На, возьми, - ответил рыцарь, отстегнув от сумки мех с водой и протянув ему. Теперь, когда он видел, что беглец – его ровесник, а не старик, что можно было бы предположить по его хромающей походке, Ричард перешел на «ты». Тот явно колебался, опасаясь,