У порога - Юрий Витальевич Яньшин

— Что такое? Что случилось, вдруг? — забросала вопросами Николаева диктатора.

— Валя, — тихонько обратился он к ней, — ты что-нибудь говорила Игорю Николаевичу?

— О чем ты, Василич? — не сразу поняла она, о чем он спрашивает.

— О самом секретном, конечно. Про плазмоид он и так в курсе, — сморщился Афанасьев от того, что приходится объяснять такие элементарные вещи.

— Не первый год на свете живу, — поджала она, слегка подкрашенные ради такого случая, губки. — Знаю, что почем. Ку…

— Это, конечно, все хорошо, — не дал он ей договорить, — но Игорь Николаевич тоже пользуется абсолютным моим доверием, поэтому я разрешаю тебе посвятить его в курс дела. В порядке исключения.

— Хорошо, — нерешительно кивнула она, — но…

И опять он не дал ей закончить мысль:

— У тебя, конечно же, светлая голова, Валя, но ещё одна нисколько не помешает.

— А ты знаешь, что одна голова — хорошо, а две — уже чернобыльский мутант?

— Знаю-знаю, — усмехнулся Афанасьев, — но только мне что-то подсказывает изнутри, что и его знания тебе пригодятся.

— Ладно, как скажешь, Василич, — хмуря бровки, согласилась она на разглашение государственной тайны.

— Ну, ступай тогда. До вечера, — напутствовал он её, и, развернувшись пошагал к ожидавшему его автомобилю, возле которого стояли Михайлов и Вальронд, не позволявшие себе усесться в салон прежде самого хозяина.

Субординация, она, как говорится, и в Африке в фаворе. Николаева тоже не стала стоять на месте и припустила старческой рысью, к неспешно удаляющемуся Вострецову.

Глава 61

I.

03.10.2020 г., Астраханская обл., ЗАТО г. Знаменск, гостиница «Жемчужина»

После положенной по традиции баньки и обеда, Афанасьев с местными властями уделил время на знакомство с городком, население которого, если верить последней переписи, составляло чуть больше двадцати тысяч душ обоего пола. Нельзя сказать, что он до сих пор ничего не знал о жизни этого закрытого административно-территориального образования. Знал, конечно, ибо по роду своей деятельности, то и дело наведывался сюда, чтобы в полевых условиях ознакомиться с новинками ВПК, готовящимися к принятию на вооружение. Но вот в качестве главы государства был сейчас впервые. И местная администрация, сплошь состоящая из военных чинов, находящихся на службе, как в прошлом, так и в настоящем, решила на всю катушку воспользоваться подвернувшимся случаем, чтобы вывалить ему на голову кучу своих проблем.

Кряхтя и озадаченно почесывая затылок, пришлось ему выслушивать стенания по поводу недофинансирования гражданской инфраструктуры, обветшалости капитальных строений, относящихся к гражданскому сектору, нехватку специалистов коммунальных служб и т. д. и т. п. Прежние власти, не в обиду будь им сказано, в последние двадцать лет не скупились на поддержание в должном порядке всего, что непосредственно связано с военной составляющей. Но при этом напрочь забывали об обслуживающих структурах. Из-за этого и образовался перекос. Впрочем, их тоже можно понять в какой-то степени, ибо как не латай тришкин кафтан, заплаток все равно на весь не напасешься, а бюджет, как известно — не резиновый. Довольно прозрачными намеками на возможные перемены, были суждения о том, что «закрытый» характер территориального образования, заточенного на выполнение узкоспецифических функций, негативно сказывается на развитии экономических связей с остальными регионами, а также не дает развиваться местному бизнесу. В общем и целом диктатора аккуратно и ненавязчиво подводили к мысли о снятии особого режима с данного региона. Местными властями было осторожненько сказано, что пребывая в состоянии обособленности от общегосударственных процессов в экономике, региональная казна де недополучает изрядную долю потенциальных налогов. В качестве положительного примера открытости приводилась Калининградская область, которая тоже в свое время была закрытой зоной, но после снятия почти всех запретительных барьеров, буквально расцвела, утопая в инвестициях. И Афанасьеву волей-неволей приходилось признавать справедливость большинства жалобных посылов. Насчет Калининграда у него были несколько иные сведения, но он предпочел пока не нагнетать атмосферу и не портить себе настроение перед началом завтрашних испытаний. Итогом поездки по городу стало заседание в городской администрации. На нем местные опять взялись за прежнюю волынку, но Афанасьев, верный своему стилю «не рубить сплеча» не стал ни одаривать надеждами, ни запрещать даже думать о смене формата управления. Однако пообещал по линии МО, коли уж территория находится под его непосредственной опекой, увеличить долю ассигнований на поддержание городской инфраструктуры. В результате, стороны разошлись не слишком-то довольные друг другом, но и не разругавшиеся вдрызг. Местная администрация укрепилась в своем мнении о неизлечимой ретроградной отсталости и неизбывной скаредности новой власти. Сам же Афанасьев взял «на карандаш» тайные желания местных чиновников погреть свои озябшие ладошки на ожидаемых «откатах» неких мутных структур, стремящихся всеми правдами и неправдами влезть на территорию аналогичную «зоне 51», что располагалась на другом полушарии. «Надо будет шепнуть Тучкову, чтобы как следует, копнул этот тихий омут на предмет потенциальной измены в местной администрации, а то уж больно слаженно поют. С чьих вот только нот?» — думал он про себя все время, пока длилось совещание. Вконец измотанный перелетом, поездкой и бесполезной говорильней с администрацией, он, приехав к шести вечера в гостиницу, отказавшись от ужина, как подкошенный рухнул на диван, задрав на спинку гудящие от усталости ноги. На настойчивые просьбы Михайлова куснуть, хоть что-нибудь во избежание голодных спазмов желудка, отмахнулся, велев подавать ужин к 20.00 на три персоны и попробовать найти в этой дыре хоть одну бутылочку приличного сухого вина, ибо к столу ожидается дама. На скабрезную ухмылочку своего адъютанта он всего лишь вяло погрозил ему кулаком. Так и пролежал почти без движения почти до означенного времени. Без пяти минут восемь, Борисыч поскребся к нему в дверь и после разрешения войти доложил, что в коридоре дожидаются аудиенции академик и «пиковая дама». Именно так охарактеризовал ее начитанный, как энциклопедический словарь адъютант.

— Эк, ты как её обозначил! — хмыкнул Афанасьев. — А ведь еще недавно ты её Бабой-Ягой кликал. Повысил в чинах, значит?

— А как иначе?! — расплылся в улыбке Борисыч. — Раз пользуется вашим абсолютным доверием, то и мы со всем нашим подчтеньицем, — тоном приказчика из купеческой лавки ответил полковник.

— Ну-ну, — произнес неопределенно диктатор, принимая вертикальное положение и одновременно нашаривая ногами, стоявшие рядом тапки, которые ему сунула в последний момент заботливая рука Вероники. — Проси, коли так, — добавляя себе под нос совсем тихо. — С подчтеньицем.

Тут тоже не обошлось без спектакля. Вострецов с Николаевой застряли в дверях из ложного чувства галантности. Желая пропустить друг друга первым, ни тот ни другой не решались