Гагарин - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

Ознакомительный фрагментисправлением недостатков, неизбежно допущенных правительством при Косыгине, поскольку впервые в мире принципы рынка внедрялись в социалистическом государстве такого масштаба. А что вы натворили? Сделали клон сети электронно-вычислительных машин, разработанной для Министерства обороны, только в меню «целеуказание» заменили «разнести Нью-Йорк к едреням» на «увеличить удои молока». Что, до сих пор не улавливаете разницу? Эх, товарищ академик… В вооружённых силах задача доводится до исполнения, выделяются средства для достижения результата, и все. Подчинённый обязан выполнить приказ любой ценой, даже положив весь вверенный личный состав и собственную жизнь. Вы же когда-то служили в армии, что, забыли?

— Я воевал в Великую Отечественную, в отличие от… — взвизгнул Котов, но осёкся, вспомнив, что перед ним сидит слегка не тот человек, перед которым разумно качать права.

Гагарин сделал вид, что не заметил хамского выпада, и продолжил гнуть своё.

— Представим АвтоВАЗ, выполнивший «боевую задачу» закрыть годовой план по поставкам легковых машин населению и на нужды государства ценой массовой гибели рабочих и полного износа основных фондов. Ваши алгоритмы — это не просто откат от рыночной экономики к командно-административной. Я бы сказал — к сталинской штурмовщине. Вы, товарищ Котов, хотите превратить СССР в новый ГУЛАГ, только цифровой? Не выйдет.

И только сейчас до математика дошло. Член-кор вытер пот платочком со лба и плеши. Выключил ревущее азербайджанское турбо-чудовище, наверно, ему стало слишком холодно.

— Что же делать… Конкретно?

— Начать с того, что нужно было делать с самого начала — пригласить профильных специалистов из той же Академии наук, из отраслевых институтов, Плехановского университета. Прорисовать модель управления, где каждый низовой субъект народнохозяйственной деятельности имеет право на разумную инициативу, участвовать в выработке решений по номенклатуре выпускаемой продукции, объёму капиталовложений, ценообразованию товаров, выбору поставщиков сырья и контрагентов для сбыта. Пока что «Русь» повторяет командную систему Совета Народных Комиссаров. Только вместо печатания циркуляров дешёвыми машинистками на окладе в девяносто рублей и рассылки их по адресатам с почтовыми марками за одну копейку стоят дорогущие немецкие электронные машины, на обслуживание которых Советскому Союзу не хватает тысячи специалистов, а подумать раньше об их подготовке не сподобились. Выражаясь языком тридцать седьмого года, который сквозит буквально из каждой строчки программного кода, вы — вредитель, Анатолий Иванович. Наконец, вспомните историю Руси, раз уж так назван комплекс. Новгородское и Псковское вече существовали куда дольше абсолютизма Екатерины Второй. До первого сентября, а лучше — раньше, жду от вас служебную записку с соображениями. Иначе буду рекомендовать Центральному Комитету принимать организационные решения.

— Так июль… Период отпусков! — взмолился Котов.

— Экономика не знает каникул. Я вам шпаргалку накидал, — он указал пальцем на машинописный листик. — Отдайте секретарю, чтоб зарегистрировала входящим номером. Времени нет, вы не в конце, а в начале пути, хоть сроки все вышли. Всего доброго, Анатолий Иванович.

— До свиданья, Юрий Алексеевич…

Выписав фитиль недоакадемику, Гагарин поехал к себе на Старую площадь, где имел кабинет в качестве члена ЦК КПСС. В Политбюро просил себя не включать, не растрачивая времени на участие в обсуждении вопросов, не входящих в первоочередную сферу интересов, но весьма часто приглашался на заседания, где делал доклад, а порой и держал ответ за науку и технику.

Сравнительно поздно получив высшее образование, а вскоре после этого высший партийный пост, Гагарин очень долго имел к науке только самое опосредованное отношение, лишь в сорок три защитил диссертацию, став кандидатом технических наук, и только сейчас выходил на защиту докторской. Что греха таить — не без помощи коллег в военно-космической отрасли, потому как главе Госкомитета по науке и технике неловко строить профессоров и академиков, самому оставаясь лишь кандидатом в науку. Тем более времени, как всегда, решительно не хватало. Все надежды Аллы, что после окончания двух сроков на посту генсека его жизнь станет спокойнее, соответственно — жизнь их обоих, разбились в пыль. Для этого нужно не скипетр Генерального отложить, а перестать быть Гагариным.

А уж нянчить внуков… Что Андрюха захочет в лётчики, понятно было. Но мог бы и жениться, если не во время училища, то хотя бы за год жизни в Звёздном нашёл бы кого. Не все двадцать четыре часа проводить в центрифуге.

Что же касается Ксюши, девочка болела космосом, как только научилась понимать, что такое космос и какую роль в полётах туда сыграл любимый папка. Откопала в сокровищнице семьи зайца, летавшего на орбиту двенадцатого апреля шестьдесят первого, и никогда с ним не расставалась.

Юрий Алексеевич знал, что девочка рано или поздно запросится в черноту и в невесомость. Что на смену грубому хрущёвскому «запердолим бабу в космос» придёт научно-обоснованная концепция включения женщин в экипажи пилотируемых станций. Отбросив всякую пошлость про секс на орбите, нужно признать: годичное пребывание маленькой мужской шайки в нескольких десятках кубических метров пространства на психику давит. Контактная и доброжелательная женщина своим присутствием, пусть всего на две-три недели краткосрочной миссии, очень здорово оздоровит микроклимат. Когда Ксюша с отличием закончила мед и запросилась в интернатуру в госпиталь ВВС, Алла с облегчением вздохнула: хоть та выбрала «правильную» профессию и не рвётся в небеса. А папа знал, что дочь сделала шаг на пути к Звёздному и Байконуру по извилистому пути, это для пацана он прямой, девочке доступны лишь обходные тропы.

Супруга прилетела из Казахстана злая, нервная и одновременно молчаливая. На вопросы «что случилось?» рявкала: ничего. Страшное сочетание. Если бы её прорвало — пусть даже проклятиями и несправедливыми упрёками, тогда проще. А так она продолжала копить заряд молний, способный испепелить быка.

Конечно, переживала за Андрея. Его отлёт, волнующий, конечно, никак не был неожиданностью, хоть и состоялся на несколько месяцев раньше запланированного срока. Отцовское сердце тоже тревожно билось, стоило проскользнуть мысли о сыне, а они посещали часто, даже слишком. Пусть ни одного погибшего в космосе, корабль «сапсан» хорошо отработан на производстве и в чёрном небе, всё равно — это не прогулка на пикник. Тем более, им предстоит долгая миссия с повышенным воздействием космического излучения. Да, тревожно… Очень. Но не настолько, чтоб жена смотрела на мужа волком.

Если бы Ксения продолжала жить с родителями, наверно, пооткровенничала бы с матерью и рассказала, что произошло. Но она осталась в Москве в квартире на Садовом кольце, к родителям в Серебряный бор, где они жили в коттедже под охраной, наезжала редко. Гагарин поставил себе мысленно птичку в расписании на вечер — вызвонить дочку и озадачить выяснением, что укусило маму. Дальнейшие размышления

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---