Песец всегда прав - Инди Видум

по желанию. Управление оказалось в точности таким же, как и у военного транспорта. Управляющая пластина привязывалась к хозяину, стоило ее взять в руки. С нее можно было дать доступ другим людям на временное управление, а можно было перепривязать, если мне вдруг в голову придет продать эту машину. Но я же не идиот, чтобы такое продавать? Еще бы что-нибудь летающее найти — было бы совсем прекрасно. С этими мыслями я и выехал из гаража.

Глава 3

Шелагин-старший убедил меня, что при участке непременно должна находиться охрана, хотя бы для имитации постоянного движения вокруг, но поскольку это было неудобно уже мне, то я решил вопрос по-своему.

В домике охраны было все, что нужно для проживания, поэтому я его окружил дополнительным Строительным Туманом, а основной сдвинул за него так, чтобы новый накрывал ту часть ограды, где была калитка и ворота. Таким образом, въехать на территорию машина могла, но проехать подальше от ворот — уже нет. И увидеть, что происходит на территории поместья из домика охраны тоже было невозможно.

Шелагин-старший признал, что этого достаточно, чтобы поддерживать видимость активности вокруг участка, хотя и удивился, к чему такие сложности, но потом сам и придумал ответ на свой вопрос: решил, что я переживаю, что в мое отсутствие охрана начнет шляться по особняку и купаться в бассейне.

Я нехотя согласился с ним, хотя причиной, разумеется, было совсем другое: желание пользоваться переходом так, чтобы этого никто не заметил даже случайно.

Продолжение Совета на этой неделе не планировалось, поэтому мы заехали в гостиницу за оставшимися вещами, после чего отправились в аэропорт. Пожалуй, я был этому даже рад, потому что иначе Шелагины рисковали остаться вообще без денег после закупок контейнеров — очень уж увлекся княжич. Когда я сказал, что не вижу смысла покупать что-то еще, он предложил порыться в их хранилище на предмет чего-нибудь полезного. Разумеется, я согласился не раздумывая.

Во время полета разговоры главным образом крутились вокруг грядущих соревнований. Старший Шелагин решил, что приемы его рода будет уместно передать уже сейчас, до моего признания, чтобы я мог использовать их в схватках. Правда, сам этим решил не заниматься, перевалил почетную обязанность на княжича. Но тот даже доволен остался этим решением.

В Верейск мы прилетели довольно поздно. Встречал меня дядя, как мы и договаривались, поэтому с Шелагиными я попрощался, пообещав княжичу, что завтра вечером появлюсь на Полигоне.

— Что там у Вьюгиных? — спросил я, когда сел в машину.

— Лебедев уехал, посчитав, что в его присутствии больше нет необходимости, — отрапортовал Олег. — Хотя Володя предлагал ему остаться и деньги сулил неплохие, но целитель сказал, что, кроме возрастных проблем, у отца больше ничего по его профилю не осталось. Да и то, омолаживающий курс Лебедев от скуки провел, а больше ничем помочь не может.

— Это уже хорошо. А в остальном?

— В остальном, как я понял, все повесят на Алку, — вздохнул Олег. — Гниду Владика, скорее всего, признают слабоумным и отпустят.

— Чтобы он опять кого-нибудь попытался отравить? — удивился я.

— Лебедев отцу сказал, что возможен вариант, когда со временем у Владислава все придет в норму: и физическое состояние, и мозги. Потому что давление чужой магией прекратилось и организм начал восстанавливаться. Гением разума он, разумеется, не станет, будет просто дураком. То есть вполне вероятно, что его тоже признают пострадавшим.

Конечно, это было недалеко от истины: Владик от действия матери пострадал серьезно. И все же гниловатость его натуры со слабоумием никак не была связана. Признают его пострадавшим или нет — одно точно: общаться с ним не хочу и не буду.

— Меня Шелагины попросили выйти от Вьюгиных с концами, — вспомнил я. — Во избежание определенных проблем с императором. Правда, мне все равно кажется, что он меня не признает при любой возможности.

— Я с Вовкой переговорю, — решил Олег. — Чтобы он деда подготовил. Объяснил, что не по своей прихоти выходим и не из желания оскорбить, а по необходимости. Это же не горит? Проведем предварительную обработку, потом выйдем. Нам это и самим нужно. Мы набираем силу и значимость, и ходить нам под кем-то, пусть и формально, — несолидно. Цифры на счету приятно радуют, кстати сказать. Куда вкладывать будем?

— Думать надо. Пока одно точно: в этот дом нужно купить мебель. Тот частично обставили, но сюда вариант из контейнеров не подойдет — не тот масштаб и разм помещений. В принципе, та же гостиная запасная лежит — завтра через Изнанку съездишь, глянешь — но нам сюда нужно что-то поскромней. С косметикой есть какая-то движуха?

— Шалеева говорит, что даже заказы уже есть на определенные продукты, но все упирается в сертификаты, которые должны вот-вот выдать. Ольга полна энтузиазма, а мне кажется, что для тебя это уже немного мелковато.

— Мы будем наборы продавать очень дорого. Можно пробники покупателям шуб дарить. Зря я об этом не подумал, когда Беспаловой передавал покупку.

— С невестой-то познакомился? — живо поинтересовался Олег.

— Да. Мы друг другу не понравились.

— Ничего. У вас еще три года впереди, — оптимистично сказал Олег.

— Чтобы не понравиться друг другу еще больше? — хмыкнул я. — Олег, эта помолвка не для того. Наш князь уже озадачил Прохоровых пересмотром договора. Поскольку император объявил, что никакой смены жениха не будет, а Николай им ни с какой стороны не интересен, с ним в комплекте идет много проблем и дурная репутация.

— Думаешь, обменяют разрыв помолвки на кусок земли? — недоверчиво спросил Олег. — Я на их месте лучше бы подождал, пока Николай станет совершеннолетним и согласится расторгнуть по обоюдному согласию. Дешевле выйдет.

— Ты не на их месте, и император намекнул, что за Николая дальше придется отвечать Прохоровым, поэтому возможны варианты.

— С чего вдруг Прохоровым? Вообще нелогично, — непонятно почему возмутился Олег.

— Его Живетьева попросила пристроить мальчика. Судя по всему, история там будет похожей на тети-Аллину: все повесят на Эрнеста, а его сын выйдет сухим из воды.

— Слабоумным его вряд ли признают.

— Вряд ли, — согласился я. — Парень не дурак, к сожалению.

А это значит, что гадости от него еще будут — не простит он Шелагиным, да и мне потерю статуса. А если учесть его выдающиеся актерские способности, то даже те,