Эволюционер из трущоб. Том 8 - Антон Панарин

Они долгое время выживали в посёлке Кукуштан. Но туда со стороны Перми наведалось целое полчище тварей, и пришлось бежать. Так они и добрались до Кунгура. Заснули в разрушенной многоэтажке, а очнулись уже в разломе. Отобедав, гвардейцы завалились спать и проспали они до самого вечера.

Как только начало темнеть, приехал Иван на БТРе. Оказалось, что один из освобождённых пленников — его родной брат. Долго обнимались, трепались, а потом у меня кончилось терпенье. Я загнал всех в БТР, и мы наконец-то поехали домой.

Всю дорогу Иван без умолку трещал с братом. Травили байки. Смеялись. Грустили. Поминали погибших. Остальные просто спали. Я и сам клевал носом. Но когда БТР въехал в Ленск, я решил погрузиться в Чертоги Разума и взглянуть на карту.

— Мама… — прошептал я, увидев на карте новую алую точку.

Глава 3

Сердце забилось чаще. Я стоял перед картой Российской Империи, забыв, как дышать. В Уфе загорелась новая красная точка, подписанная как «Елизавета Максимовна». Более того, таких точек было несколько. Я насчитал три десятка. Правда остальные не имели подписи. Очевидно, что подписываются лишь те люди, с которыми я знаком лично.

А, нет! Смотрите-ка! Ещё одна точка имеет подпись, я её сперва не заметил. Надпись гласит «Федька»! Так этот мелкий засранец выжил? Это радует. А ещё больше меня радует то, что я нашел тридцать кровных родственников. Особенно я хочу увидеть маму.

Но что делать с остальной роднёй? Как их убедить присоединиться ко мне и переселиться в Ленск? Не о том сейчас думаю. Эти мысли, как минимум, бесполезны.

Необходимо как можно скорее зачистить ещё два разлома, создав запас кристаллов на три недели вперёд. С таким запасом у меня появится возможность съездить в Уфу, проведать родню и вернуться обратно. Надеюсь, что вернусь я, забрав с собой всех без исключения, а может, даже найму пару буйных голов, слоняющихся без дела.

Машина качнулась, и БТР остановился. Задние двери распахнулись, ослепив нас яркими лучами света. Встречала нас делегация из гвардейцев во главе с Барбоскиным. Пленных бойцов быстро сопроводили в административный корпус, где для них уже подготовили комнаты.

— Михаил Константинович. Рад, что вы целы, — сказал Барбоскин, облачённый в крысиную дублёнку.

Посмотрев на его одеяние, я тут же испытал горечь. Проклятая змеюка! Такой наряд испоганила.

— Да, всё прошло гладко. Сегодня заночуем в Ленске, а завтра снова отправимся в Кунгур. Постараемся закрыть сразу два разлома, после чего мне нужно будет отлучиться из поселения на пару недель в командировку.

— Вас понял. Позвольте узнать, куда вы планируете направиться?

— В Уфу, — честно ответил я. — Есть шанс значительно усилить оборону Ленска. А в Уфе как раз есть толковые люди, которых я мог бы завербовать.

— Вот как. Это замечательные новости.

— Тимофей Евстафьевич, составьте список необходимого для комфортной жизни и несения службы гвардейцев. Мирное население также опросите и включите жизненно необходимые вещи в список. Позже перечитайте его и вычеркните оттуда всякий хлам. А я пока наведаюсь к Шульману. Настало время заработать немного ряпчиков, — улыбнулся я и направился в сторону ломбарда.

— Так точно. Будет исполнено. — Барбоскин отдал честь и быстрым шагом удалился.

Подходя к ломбарду, я заметил, что Шульман уже ждёт меня, открыв гараж.

— Михаил Константинович, чем порадуете на этот раз? — спросил он, алчно улыбнувшись.

— Можете сразу открывать портал и вызывать грузчиков. Добыча слишком крупная, чтобы уместиться в гараже, — заявил я, ответив торговцу самоуверенной улыбкой.

— Вот как. Ну что же, с радостью посмотрю, что вы приве… — договорить он так и не смог.

Челюсть торговца упала на пол, глаза вылезли из орбит, а руки с ногами затряслись. Оно и неудивительно. Перед ним лежали четыре туши. Двадцатиметровая костяная змея, пятиметровый пламенный медведь, четырёхрукий урод с простреленным глазом и птерос. Да, птерос не вписывался в этот список редкостей, но всё же. На улицы тут же выбежали местные и с любопытством стали осматривать тварей.

— Триста тысяч за всё, — выпалил Шульман.

— О, нет, друг мой. Так не пойдёт. — Я хищно оскалился и приблизился к торговцу. — Триста тысяч вы заплатите мне только за змея. Двести за медведя. Ещё двести — за четырёхрукого выродка, птероса же я вам просто дарю.

— Михаил Константинович, таки что вы говорите? Эти суммы…

— Намного меньше тех, что вы выручите за продажу этих образин, или я не прав? — перебил я торговца, и он нервно сглотнул, не сводя взгляда с костяного змея.

— Шестьсот тысяч, — предложил Шульман, посмотрев на меня.

— Семьсот пятьдесят, — ответил я, продолжая скалиться.

— Но ведь только что вы просили семьсот за всё.

— Да, но цена уже выросла до восьмиста тысяч. Убить этих созданий было чертовски сложно, знаете ли. Мы едва не отправились к праотцам. Заработать меньше восьмисот тысяч — значит предать собственных людей и обесценить их жертву, принесённую во благо Ленска.

— Вы красиво говорите, но… — начал было Шульман, но я его перебил.

— Восемьсот пя… — на этот раз настала очередь Шульмана перебивать меня.

— Восемьсот тысяч — честная цена, я согласен.

— По рукам, — ответил я и пожал руку торговца, а после призвал из хранилища четыре книжки, принадлежавших четырёхрукому. — Не желаете ли приобрести и эти артефакты? Они стоят всего ничего.

Глаза Шульмана загорелись. Воистину, торговец до мозга и костей. Бросив беглый взгляд на книги, он уже понял, что это бесценный артефакт, который подарит ему солидную прибыль.

— И сколько же вы хотите за эти фолианты? — Он набросил на себя вуаль равнодушия, но я-то вижу по его глазам, что эти книжки стоят куда больше, чем четыре туши, лежащие у его ног.

— Миллион рублей.

— Пффф… Таки я вас умоляю. Никто в здравом уме не заплатит за эти книги…

— Не заплатит, так не заплатит. В ближайшее время я поеду по делам в Уфу. Уверен, там найдётся множество людей, которые оценят мою находку по достоинству.

Бинго! Торговец попался на крючок! Мы минуту стояли, молча сверля друг друга взглядами, а после он сдался. Вздохнув, Шульман сказал:

— Михаил Константинович, когда вам надоест бегать по разломам и рисковать жизнью, приходите