Ментальная кухня 4 - Максим Злобин

— Да не за что, ребят, — отмахнулась баб Зоя. — Обращайтесь.

— И кстати, — добавил Гио. — Пробы у нас уже сегодня вечером. Вы же не против? Мы же вам в поисках не нужны?

— М-м-м, — а я задумался и понял, что: — Нет, не нужны.

Я и сам-то, будучи внуком своего деда, пока что не понимаю с чего начать, а они тем более. И тем более, что это ведь шанс! Учитывая череду совпадений, что преследуют меня с момента попадания в тело Васи Каннеллони, то и здесь может что-то годное выгореть. Стану знакомцем мировых звёзд кино. Ещё и с Сашей Дадариной потом коллабу замутим, чо бы и нет?

— Ну вы это там, — сказал я напутственное слово. — Давайте там чтобы ух. Ага?

— Ага, — кивнул Пацация.

И в тот же самый момент такси остановилось возле нашей гостиницы и-и-и… что я могу сказать? Дорого. Богато. Судя по одной лишь входной группе — вот прямо ништяк. Да, мы в каком-то смысле беженцы, но всё-таки беженцы при деньгах, — спасибо рыбинскому ретриту. Так что почему бы и не покутить?

— Начнём с во-о-о-он той пиццерии, — как будто бы продолжила мою мысль бабушка, выбираясь из такси на улицу. — А потом пойдём туда. А потом туда.

— Гхым, — ухмыльнулся я. — Ба, ты прямо такая голодная что ли?

— При чём тут голод? — спросила Зоя Афанасьевна, зависла на секундочку, а потом аж по лбу себя хлопнула. — Дурёха старая! Совсем забыла тебе рассказать!

— Про что, ба?

— Про пароль! Аранчини с барбарисом.

Аранчини… чо?

Глава 3

Помнится, одна из тётушек-поварих в прошлой моей жизни называла аранчини «жареными ёжиками». Что довольно далеко от правды, если уж разобраться.

Рисовые шарики с начинкой — вот так, пожалуй, будет лучше. И вкусно оно, не спорю. Но как и всё вкусное, аранчини максимально геморройны в приготовлении. И дело тут даже не в том, чтобы ухитриться закрыть в рис другой, зачастую жидковатый продукт, — этим профессионального повара не испугаешь. Дело в том, что дальше испортить блюдо как нехер-нахер.

Рис при жарке пьёт масло похлеще кабачка, и риск того, что у тебя получится жирный жир очень велика.

Так что я в свою очередь всегда старался аранчини запекать. А правильно оно или неправильно согласно канону… да кому какая разница, если по факту получается вкусно?

Что до начинок, то их, согласно традиционной сицилийской кухне, великое множество. Фарш, рублёнка, моцарелла, рикотта, пекорино, анчоусы, кальмары, иногда просто томатный соус, иногда песто, иногда даже зелёный горошек, но никогда… никогда, блин, я не слышал про аранчини с барбарисом. Оно даже на слух странно. Но! Таков был пароль, который Джордано Каннеллони оставил моей бабушке.

Романтик, ядрёна мать. Дедуля явно в своё время тайком зачитывался женской любовной прозой. И вместо того, чтобы поддержать контакт по переписке, придумал вот эту хрень. Мол, если будешь на Сицилии, найди заведение, в котором подают аранчини с барбарисом, и ты найдёшь меня.

И хоть бы, паскудник, район какой-то назвал! А ещё лучше улицу.

— Аранчини аль берберис? — на мытищинском диалекте итальянского спросил я у официантика, что вышел мне навстречу.

Высокий такой молодой парнишка. Черноокий, чернобровый, черноволосый, и волосы при этом конечно же зализаны назад. Зафиксированы лаком по самое не балуй, — как будто пластмассовая причёска у лего-человечка. Явно под армянина косит.

— Come? — переспросил официант, нахмурившись.

— Аранчини, — повторил я, даже не пытаясь попасть в местный акцент. — Аль берберис.

А тот в ответ скривился от отвращения и давай на меня орать:

— Che schifo! Hai un gusto orribile!

Все эти слова я уже слышал и кое-что даже научился понимать. Орал он сейчас что-то типа: какая гадость, у тебя отвратный вкус, это преступление против кулинарии, и всё такое прочее.

— Come ti è venuto in mente⁈

— Да пошёл ты в жопу, — отмахнулся я и зашагал дальше по улице.

— È una cosa immonda! — не отстал товарищ официант и притопил вслед за мной, активно жестикулируя ручонками: — Non si può mangiare!

— В жопу, говорю, иди.

— Ma questo è un crimine culinario! Vergogna!

— Пшёл нахер! — пришлось даже прикрикнуть, чтоб отстал. Увязался, зараза, чтобы фи своё выказать; чуть ли не полквартала за мной прошёл.

И так уже… в какой? В двадцатый раз? В тридцатый? Я уже право слово сбился. И наверняка потерялся бы в незнакомом городе, если бы не навигатор. А шёл я по нему в гордом одиночестве. С баб Зоей мы разошлись уже после пятого заведения. Как только осознали масштаб проблемы, решили что искать по одиночке будет быстрее.

Подключить бы ещё к поискам Гио с Сидельцевой, конечно, но вот же… уже пообещал не трогать их сегодня вечером, а потому эта парочка смылась на кинопробы. Что ж. Легко не будет. Но делать нечего, так что вперёд!

Карта повела меня прочь с широкой оживлённой улицы, обратно в плотную историческую застройку. Красиво. Атмосферно. Но и не без косяков: например, машины припаркованы в притирку к домам и потому тесно тут, как в кишке. Граффити пускай и красивые, но всё-таки граффити. На балконах неаппетитно сушится чьё-то бельишко, а ещё кое-где валяются горы мусора: аккуратные, не вонючие и видно, что организованные, но всё-таки горы. По ходу дела, о мусорных баках в некоторых районах Палермо не слышали. А оно и понятно: грузовик по этим улочкам точно не пройдёт.

Так… Это всё неважно. Чай, не видами любоваться пришёл. А интересовала меня здесь маленькая семейная кофейня на четыре столика с коротким меню пицца-паста-ньокки. «A Casa Mia», — название и адрес я скинул в нашу с баб Зоей переписку. Вели мы её, понятное дело, чтобы не повторяться и не потеряться.

Скинул, стало быть, и зашёл. И сразу же понял, что заведение это что называется «для своих». Ведь стоило войти внутрь, как на меня уставились все. Вот то есть абсолютно все; как персонал, так и посетители.

Пу-пу-пу… это что же, на меня сейчас толпой орать будут? Неприятно оно, конечно, но-о-о… чем чёрт не шутит?

— Аранчини аль берберис? — спросил я толком ни на