Пустоши Альтерры, книга 3 - Александр Казанцев

— Ладно, — наконец пробормотал Вектор. — Что теперь от меня нужно?

Мрак чуть склонил голову, пристально следя за ним:

— Хочу, чтобы ты сам разобрался в себе. Прямо сейчас.

Илья помолчал, провёл пальцами по краю кружки, собирая слова, потом негромко вздохнул:

— Да, она мне нравится, — сказал прямо, без увиливаний. — Но, наверное, это не любовь. Просто сильное притяжение.

Мрак чуть дёрнул щекой, услышал именно то, чего ждал.

— Понятно.

Он взял кружку, сделал небольшой глоток и перевёл взор на Анессу:

— Теперь ты.

Она растерянно моргнула:

— Что?

— Что сама думаешь?

Пальцы девушки чуть дрогнули, она быстро взяла себя в руки, в голове уже путались мысли. Понимала: этот разговор рано или поздно случится — только в другом месте, иначе. Не перед человеком, который видел её насквозь.

Внутри мелькнул знакомый голос, старый шёпот, который она мгновенно оттолкнула. Когда-то можно было легко соврать, повернуть ситуацию, как удобно ей. Но сейчас…

Всё оказалось сложнее.

Анесса приоткрыла рот, слова заблудились. Просто смотрела на Мрака и впервые за долгое время не могла ничего сказать.

Бутылка пустела быстрее, чем требовал обычный разговор. Две трети уже ушли, алкоголь размыл внутренние барьеры, снял часть напряжения и делал язык развязаннее.

Анесса вдруг пришла в себя, ясно поняв одну вещь: Мрак спрашивал не о себе.

Этот вывод отрезвил Анессу лучше холодного воздуха. Замешательство ушло так же быстро, как появилось. Она медленно выдохнула, сбросила с себя неопределённость и на этот раз заговорила чётко и ровно, без попыток подобрать правильные слова.

— Вектор хороший, — произнесла задумчиво, разглядывая капли на дне кружки. — Я его люблю.

В глазах Вектора мгновенно вспыхнуло напряжение, уже собирался что-то сказать, когда девушка поспешно добавила:

— Почти как брата.

Парень медленно откинулся назад, губы невольно скривились, взгляд стал темнее. Он явно не знал, как воспринять её слова.

— Почти? — переспросил он хмуро.

Анесса чуть пожала плечами:

— Родной брат поступил со мной ужасно.

Не пояснила деталей, никто и не спрашивал. Призрак прошлого на миг повис в воздухе вязкой тенью, затем исчез, больше возвращаться к этому девушка не хотела.

Вектор задумчиво постучал пальцами по столу, негромко хмыкнул, но ничего больше не добавил.

Прошло несколько минут, прежде чем разговор возобновился. Теперь уже без напряжения, проще и откровеннее, без попыток сгладить неловкость. Они быстро пришли к очевидному выводу: Илья тосковал по женскому вниманию.

Вектор слегка нахмурился, с недоверием качнул головой:

— Да не, бред какой-то…

Мрак, до этого момента лишь молча наблюдавший, вдруг коротко хмыкнул:

— Ты рос в Альдене.

Парень непонимающе посмотрел на него:

— И?

— Там с женщинами проблем не было.

Пауза.

Илья моргнул, медленно осознавая смысл услышанного, затем вдруг негромко рассмеялся и прикусил губу, понимая, насколько тот оказался прав.

В Альдене женское внимание всегда было в избытке. Ласка, тепло и простые прикосновения казались естественными. Всё иначе, чем в Краегоре или Вулканисе, где царили другие правила. Здесь женщина чаще становилась союзником, врагом, партнёром, но никогда — чем-то само собой разумеющимся.

— Твоё тело просто помнит, что ты мужчина, — спокойно заметила Анесса, опираясь подбородком о ладонь. — Это не значит, что мы друг другу подходим.

Вектор отвернулся, задумчиво пробарабанил пальцами по столу.

— Да уж… — пробормотал он.

Последние месяцы команда жила от рейда к рейду. Броневик стал домом, дорога — рутиной, перестрелки и сделки — привычным ритмом жизни. Дни сливались в однообразный поток, не оставляя времени и сил на что-то ещё. Мрак обходился без этого спокойно, Анесса тщательно скрывала, чего хотела, а вот Вектор…

Полгода в непрерывном напряжении, без близости, без той лёгкости, к которой привык раньше. До этого он старался прогонять пустоту, заглушать её, игнорировать. Теперь же, после прямого разговора, осознание нахлынуло внезапно и неприятно ясно.

Он задумался, неохотно перекатывая в голове новую мысль, словно гладкий камешек между пальцами. Неприятно было признавать, однако всё это время видел в Анессе просто женщину, доступную. Его желание не значило чего-то большего, чем простое стремление закрыть пустоту после Альдены.

Разговор с Мраком и Анессой помог понять. Конечно, сейчас, в пьяной дымке, Илья попытался оттолкнуть мысль, отмахнуться от неё, сделать вид, будто ничего не произошло. А где-то глубоко уже произошла перемена.

Теперь он ясно осознавал простую истину: с Анессой ничего не выйдет.

Это понимание ударило по самолюбию, оставив горький привкус, одновременно принося неожиданное облегчение. Исчезла недосказанность, пропала необходимость ловить настроение, постоянно угадывать и стараться понравиться.

Вектор расслабился, наконец позволяя себе выдохнуть. Просто продолжить путь, зная, что рядом — свой человек. Но не больше.

Мрак сразу заметил перемену в Илье.

Парень словно сбросил груз, который долго мешал думать и действовать. Напряжение, копившееся последние месяцы, исчезло, уступив место лёгкому, сожалению — без лишних надрывов и цепляний за невозможное.

Это было к лучшему.

Мрак тихо хмыкнул, осушил кружку и отставил её в сторону. Бутылка почти пустая, воздух наполнился испарением крепкой настойки, остывающего мяса, специй и едва различимым запахом плавящегося воска.

Разговор подошёл к главному.

— Ладно, — произнёс Мрак, подаваясь чуть вперёд, сцепив пальцы в замок и смотря прямо на Анессу. — Теперь твоя очередь.

Девушка моргнула, словно не сразу осознавая суть его слов. Через мгновение всё стало ясно.

— О чём? — спросила с нарочитым равнодушием, потянув время.

Мрак усмехнулся.

— Мы с Вектором о себе рассказали. Я — коротко, он вообще не затыкался, расхваливая свою Альдену.

— Было дело, — пробормотал Илья беззлобно, потирая шею.

Караванщик вновь посмотрел на Анессу:

— Теперь ты.

Комната разом затихла, звуки оборвались на полуслове, оставив после себя прохладную, давящую пустоту.

Анесса мгновенно поняла — это её собеседование.

Мрак задавал вопросы с умыслом, верил только делам и принимал в команду лишь тех, в ком был уверен. Если он решил спросить прямо сейчас — второго шанса не предвиделось.

И единственный способ пройти это испытание — сказать правду.

Девушка не понимала главного, у Мрака имелся свой пунктик. Он сближался только с теми, кто побывал на дне, но нашёл силы выбраться, кто падал в грязь, вставал, сжав зубы и цепляясь за жизнь до последнего.

У самого мужчины таких надломов хватало.

Голодное детство, где каждую крошку приходилось воровать или выгрызать зубами. Потеря брата — незаживающая рана, которая толкала вперёд, заставляла держаться за броневик, словно