Имею скафандр - готов путешествовать (2025/AI) - Sergey Smirnov

панель в стене, третья слева. Она всегда чуть теплее остальных на ощупь. Это говорит о проходящем за ней силовом кабеле. Причём, судя по асимметрии нагрева, он расположен ближе к правому краю».

Силовой кабель… Источник тока для импульса. Если я смогу вскрыть панель, я получу и провод, и энергию. Мне нужен инструмент. Мой взгляд метнулся к металлическому каркасу моей койки. Одна из поперечин была уже расшатана — я машинально ковырял её от безделья и отчаяния последние часы. И вот теперь эта бессмысленная работа обрела цель.

Где, по-вашему, они хранят захваченные вещи? — направила нас Материня. «Скорее всего, в складском помещении недалеко от шлюзовой камеры, — ответила Крошка. — Это логистически оправдано. Я запомнила план коридоров, пока нас вели сюда. Пятьдесят метров по главному коридору, потом направо».

На пыльном полу, который служил нам всем, я пальцем начал чертить схему. Линия коридора. Квадрат нашей камеры. Крестик — пост охраны. И ещё один квадрат, подписанный одним словом, от которого моё сердце забилось быстрее: «Оскар». План был дерзким до безумия. Создать диверсию, чтобы отвлечь охранника. Мне — вскрыть панель с помощью заточенного прута. Дождаться рассчитанного Крошкой падения напряжения, замкнуть замок, выскользнуть в коридор, добраться до склада и вернуть «Оскара». Скафандр был не просто вещью. Он был нашей единственной надеждой на выживание в вакууме. Он был ключом. Мы молча смотрели на схему в пыли. Впервые с момента похищения мы были не просто напуганными пленниками. Мы были командой.

Время ползло невыносимо медленно. Под прикрытием монотонного гула вентиляционной системы, который заметно усиливался перед самой сменой караула, я закончил затачивать кусок прута о кромку металлического крепления койки. Трение металла о металл издавало тихий, высокий визг, который легко было списать на износ конструкций. Наконец, Крошка подала мысленный сигнал: «Сейчас. Через три минуты смена».

Следуя нашему плану, она подошла к решётке вентиляции и, используя свои знания о системах жизнеобеспечения, вытащила из подола своей униформы тонкую металлическую нить, вплетённую для прочности. Протолкнув её в щель, она замкнула какие-то контакты. Один из вентиляторов в системе жизнеобеспечения заискрил и с визгом остановился. Тут же раздался резкий, неприятный писк — сработал датчик контроля воздушного потока. Это была мелкая неисправность, но достаточно громкая, чтобы привлечь внимание. Черволицый у двери недовольно шевельнулся и, прошипев что-то на своём языке, отвернулся от нашей двери, чтобы постучать по панели связи на стене коридора. Это был мой шанс.

Я метнулся к панели, которую указала Крошка. Заточенный прут с трудом, но поддел край. Я работал быстро, пальцы дрожали. За панелью действительно виднелся толстый, изолированный кабель. Я вырвал из креплений тонкий провод заземления.

Десять секунд, — голос Материни был спокоен, как гладь озера.

Сердце колотилось где-то в горле. Я прижал один конец провода к контакту замка, другой оголил и приготовился коснуться силового кабеля.

Три… два… один… Сейчас!

Освещение в камере едва заметно моргнуло. Я чиркнул проводом по кабелю. Сноп синеватых искр, резкий запах озона. Электронный замок на двери щёлкнул, и она с тихим шипением отъехала в сторону, открыв узкую щель. Повернувшись боком и втянув живот, я с трудом протиснулся в щель, оцарапав плечо об острый край двери. Пустой, гулкий коридор. Пятьдесят метров. Направо. Я бежал, не чувствуя ног, молясь, чтобы охранник не обернулся. Вот она, дверь склада. Замок здесь был проще. Несколько секунд — и я внутри.

И там, в центре комнаты, я увидел его. Моего «Оскара». Он висел, пойманный в дрожащее силовое поле, как муха в янтаре. На его белой поверхности я заметил новые царапины и следы от анализаторов Черволицых. Гнев на мгновение заглушил страх. Я нашёл локальный эмиттер поля — небольшую коробку на стене. Времени на тонкую работу не было. Я просто сорвал с неё крышку и замкнул всё, что мог, своим куском провода. Поле с хлопком исчезло.

Схватив «Оскара» за руку, я потащил его обратно. Он был тяжёлым, неуклюжим, и каждый его лязг о пол отдавался в моей голове похоронным звоном. У самого входа в наш тюремный блок я увидел решётку не вентиляции, а технического короба. Она держалась на примитивных защёлках. Сорвав её, я увидел зияющее тёмное отверстие — за ним угадывалось пространство, достаточное, чтобы вместить скафандр. С нечеловеческим усилием я поднял «Оскара» и затолкал его внутрь. Раздались шаги. Охранник возвращался. Я юркнул обратно в камеру. Из коридора донёсся щелчок — охранник, разобравшись с тревогой, нажал на своей панели кнопку закрытия. Я успел проскользнуть внутрь за секунду до того, как тяжёлая дверь с шипением встала на своё место и снова заблокировалась.

Я рухнул на пол, тяжело дыша. Крошка и Материня смотрели на меня, а потом наши взгляды одновременно переместились на решётку технического короба. За ней, в темноте, скрывалась наша первая победа. Наша единственная надежда на спасение с этой мёртвой луны.

Глава 6

Сердце стучало в унисон с гулкими шагами «Оскара» по металлическому полу. Шаг за шагом. Просто шаг за шагом. Моя мантра. Молитва инженера. Крошка, маленькая и напряженная, как струна, семенила рядом, её ладонь была потной в руке Материни. В телепатической ауре последней плескалось спокойствие, похожее на глубокое озеро, но я чувствовал, как под его гладью ворочаются темные течения.

Коридор был стерильным и пустым. Белые панели, тусклый свет. Никаких патрулей. Никаких камер, которые я бы не заметил. Мой самодельный девайс для перегрузки замка сработал безупречно. Я чувствовал себя героем из старых боевиков, которые крутил отец. Компетентный парень, который всех спасет. Господи, мы справимся. Мы должны…

Первый поворот. Чисто. Второй. Тоже. Впереди, метрах в пятидесяти, виднелся массивный шлюз — наша цель. Свобода была так близко, что я почти чувствовал на языке привкус безвкусной, но такой желанной питательной пасты из аварийного запаса «Оскара».

И тут все пошло не так.

Не было ни сирены, ни криков. Просто тишина стала гуще, тяжелее. Свет в коридоре сменился с белого на мертвенно-красный. Я замер. Впереди, в каких-то десяти метрах от шлюза, из пола бесшумно вырос полупрозрачный барьер, мерцающий, как марево над раскаленным асфальтом. Я резко обернулся. Тот же барьер отрезал нам путь назад. Ловушка захлопнулась.

Из