Шурик 1970 - Петр Алмазный

— Нет, нам — в комнате, — сказал я, лихорадочно соображая, где искать телефон.

— В комнате, так в комнате, — сказал мастер, рассматривая обои у стены. А вы, стало быть, ремонтом занимаетесь? Ремонт, это хорошо, это — правильно. А мы проводочку аккурат тут протянем, по плинтусу. Вы телефончик-то давайте, давайте.

Я бросился в комнату. Лихорадочно осмотрелся. Был бы я Шурик, куда бы сунул коробку с новым телефонным аппаратом? Посмотрел везде, даже заглянул под тахту. Ничего похожего. Может на кухне? Точно! Там много шкафчиков разных. А мастер стоял уже на пороге комнаты с рулеткой в руках.

— Сейчас, сейчас, — заверил я и отправился на кухню.

Я открыл все шкафы, все ящики, но коробки с новым аппаратом так и не нашел. Зато обнаружил в одном из столов сломанный утюг и неработающий электрочайник. А вот телефона не было.

С повинной головой я вернулся в комнату и обнаружил странную картину. Телефонный мастер сидел на корточках и внимательно рассматривал содержимое тумбочки моего стола. Но дверца тумбочки была закрыта, это я точно помнил. Я заглядывал в стол и потом плотно закрыл ее.

— Чего это вы? — недоуменно спросил я.

Мастер вскочил на ноги:

— Так, думал, что здесь телефон-то. Ну, ежели розетку под телефон у стола делать, то и телефон в столе? А?

Совершенно бездарная отмазка, но устраивать скандал как-то не хотелось. Тем более, телефонного аппарата я так и не нашел. Чтобы как-то выиграть время я взялся за стремянку с целью вынести ее в коридор, и тут вспомнил про антресоли. Ну да, дверца под потолком в коридоре. Длинная такая антресоль.

Там он и обнаружился, новенький ярко-красный телефонный аппарат в картонной коробке рядом с каким-то древним агрегатом, похожим на пылесос, древней же пишущей машинкой и кучей папок и тетрадей с записями. В глубине хранилища виднелись лыжи. Не до записей мне пока и не до лыж! Я облегченно выдохнул, схватил коробку с телефоном, вернулся с ней в комнату.

Мастер осмотрел предложенное, одобрительно кивнул, поставил аппарат на стол, подключил провод к розетке и стал набирать номер. Взял трубку, приложил к уху:

— Диспетчерская? Да, я, с Новокузнецкой тринадцать-двадцать. Подключился. Ага, хорошо.

Он положил трубку, подмигнул мне:

— Ну вот, все работает. Можете проверить.

Я взял трубку, приложил к уху, в трубке был длинный гудок.

— Можете позвонить кому-нибудь, — предложил мастер.

Звонить мне было некуда. Я мотнул головой.

— Хозяин-барин, — пожал плечами мастер, положил на стол бланк заказа, показал, где расписаться. Сверху написал шестизначный номер.

— Вот это ваш телефончик и будет, поздравляю! Все работает, можете пользоваться.

— Сколько я вам должен? — спросил я как-то автоматически.

— Ну что вы, за все уплочено!

Тут мастер сделал паузу и выразительно на меня посмотрел. И даже почесал горло с выдающимся кадыком и седой щетиной.

Черт! Я же в СССР! Надо же мастера отблагодарить! Но не деньгами. Что там Зина говорила про «гостинец для мастера»?

Я метнулся на кухню, вернулся с той самой «Столичной» с винтовой пробкой. Вручил ее мастеру. Тот уважительно посмотрел на этикетку — улыбнулся. Обнаружил, что початая, нахмурился, но бутылку в сумку положил. Откланялся, отбыл.

Я запер за гостем дверь, вернулся в комнату, снова поднял трубку. Длинный гудок. Связь есть — звонить некуда. Хотя в куртке лежала записная книжка с телефонами. Но кто они? Неизвестные мне люди из кино? Телефона Гайдая там, случайно, нет? Вот ему бы я позвонил.

Я положил трубку, вспомнил про находки на кухне. Решил рассмотреть их подробней.

В чайнике сгорел нагреватель, в утюге спираль целая, но вышел из строя переключатель режимов. Я вспомнил детство золотое, школьный кружок «Юный техник», вооружился сначала отверткой, потом паяльником. Спаял простенькую схему и сотворил в итоге из трех одно — электрочайник с таймером. И подключил его напрямик к будильнику. Через десять минут после звонка будильника чайник вскипятит себя сам, свистнет о готовности и отключится до следующих распоряжений. Из утюга получился отличный тостер.

Все работало, светилось, грело, кипятило. Не было одного — прибора, который забросил бы меня обратно, в мою квартиру, в мое время, в мое тело. И была еще одна большая проблема — Зина!

Что ни говори, а сегодня нам предстоит первая брачная ночь. Мне — точно. Интересно, как у нас все устроено, ну, в супружеском плане? Кажется, мы — молодожены. Значит, страсть еще имеет место быть. Или как?

Я посмотрел на ковер. А натоптал изрядно телефонный мастер. Я взялся за пылесос, и начал чистить ковер, одновременно создавая ароматную атмосферу.

Зине должно понравиться.

Зина явилась вечером с букетом гвоздик в руках. От нее пахло вином и чем-то сладким.

— Безумный день! Я так устала! — сказала она томно, передавая мне цветы. — Поставь в вазу, Шурик. Если б ты знал, как мне надоели эти назойливые поклонники! Шагу невозможно ступить!

Она разулась, надела мягкие тапки, прошла в комнату

— Дом, милый дом. И пахнет дома так приятно. Я так устала! И такая голодная, за день маковой росины во рту не было. Шурик, а что у нас на ужин?

А вот этого я не ожидал. В жизни сам не готовил. Я даже шашлык замачивать не умею. Мой кулинарный предел — яичница с помидорами. Возможно — бутерброды. Но, кажется, там, в холодильнике были сосиски. А в кухонном шкафу я заметил пачку макарон.

— Сосиски с макаронами будешь? Так что, сварить сосиски? — переспросил я, не дождавшись ответа. И тут я понял, что ответа дождусь не скоро. Зина впала в ступор. Она смотрела на телефонный аппарат на углу стола и не мигала совсем. Кажется, она и дышать перестала. Я уж беспокоиться начал, не задохнется ли. Но тут Зина завизжала, кинулась мне на шею, крепко поцеловала и… бросилась к телефону. Схватила трубку, прижала к уху и закатила в блаженстве глаза.

Что, реально обычный телефонный аппарат может вызвать такие эмоции?

Зина тут же начала накручивать диск.

— Любочка, алло, это я! А у нас теперь телефон дома, да, сегодня установили, представляешь? Тимофееву, как ценному научному работнику через институт вне очереди выбили, представляешь? Какой