Преподавательница Вирита. Попаданка в Академии Артефакторов - Юлия Шахрай

Поскольку Ворона всё ещё не вернулась, решаю немного поучиться. С сожалением смотрю на стопку тетрадок по физике, но всё-таки выбираю толстенную тетрадь по законам королевства. Было бы очень кстати найти что-нибудь по поводу ситуации с Жуанулем. Угрожать тем, что обращусь в сыск — это неплохой довод. Но а вдруг найду что-то ещё? Я привыкла заранее готовиться к важным переговорам и просматривать всю доступную информацию. Это многократно себя оправдало. Как говорится, предупреждён — значит вооружён.

Мне везёт. Тетрадь с законами разбита на разные разделы. Нахожу тот, что посвящён имущественным вопросам, и радуюсь, когда там отыскивается закон, в котором говорится, что в случае нарушения обязательства жениться, та сторона, которая не сдержала обещание, обязана возместить все убытки, а также заплатить компенсацию за потраченное время. Похоже, у них всё-таки есть понятие «моральный ущерб». Пусть и не такими словами, но главное смысл. На всякий случай запоминаю номер и полную формулировку закона. Теперь у меня будет ещё один козырь в рукаве. Бывший Вириты точно не отвертится.

Когда ловлю себя на этой мысли, с досадой морщусь. Надо бы постараться привыкнуть к новому имени. И к новой внешности тоже. Будет странно, если меня кто-то позовёт, а я на это никак не отреагирую. Или ещё хуже, начну оглядываться по сторонам, чтобы понять, кого зовут. Неудобно получится.

Примерно через час возвращается Ворона и, пока я аккуратно промакиваю ей мокрые перья полотенцем, заверяет, что Жуануль проживает всё в том же доме. Обрадованно её благодарю, после чего показываю на тарелку:

— Тогда завтракай, а потом пойдём вытрясать наши денежки.

— Ты точно спррравишься? — взволнованно уточняет Ворона.

Пожимаю плечами:

— А разве у меня есть выбор? Если этого не сделать, нас попрут из этой комнатки на улицу. Другого жилья нет, как и денег на него. Да и на еду тоже что-то нужно. Значит, придётся справиться… А во сколько обычно Жуануль просыпается?

— Не ррраньше десяти утррра.

— А как быстро я смогу добраться до его дома?

— Час, если топать пешком, и двадцать минут, если сесть на магоход.

— А сколько сейчас времени?

— Семь часов сорррок минут.

— Откуда ты знаешь?

— Я же фамильяррр! Да и ты сама маг. А маги могут опррределять вррремя.

— Хмм…

Похоже, мои внутренние часы меня не обманывают. Какая любопытная способность! Нужно узнать больше! Интересуюсь:

— У вас же большой мир? Я имею в виду, вы же знаете, что планета круглая? Или в магическом мире она не круглая?

— Кррруглая!

— Отлично! Но тогда в разных странах рассветы и закаты будут в разное время. Как в таком случае работают внутренние часы?

— Оррриентиррруются на рррассветы и закаты. И настррраиваются благодаррря магам.

— Если рассвет, то это сколько часов?

— Шесть.

— Вот оно что!

Какая забавная система. Но удобная. Если вы, конечно, маг.

После того как птица доедает остатки каши, отмываю тарелку, а затем решаю посоветоваться:

— Как думаешь, во сколько лучше всего выйти, чтобы начать караулить Жуануля? Я имею в виду, что он же не выйдет на улицу сразу после того, как проснётся. Ему нужно умыться, позавтракать. Хотя… А чего это я вообще должна его караулить? Я ведь его невеста. А значит, имею полное право зайти в его дом.

— Но ведь слуги…

— А что слуги? — пожимаю плечами я. — Это Вирита была робкой. Её наверняка легко было куда-то не пустить. Со мной этот номер не пройдёт. Если бы я осталась робкой и стеснительной, умерла бы от голода ещё в своём мире… Значит, выйдем в восемь тридцать. Напомни мне, если зачитаюсь.

— Каррр, — кивает Ворона.

Открываю вожделенные тетради по физике. Начинаю с азов, но и здесь выясняется любопытная вещь: законы этого мира в чём-то похожи на наши, но в чём-то совсем другие. Например, здесь есть сила тяжести, сила трения. А вот аналог ускорения свободного падения состоит из других цифр. А ещё обнаруживается значок, обозначающий магию. Похоже, именно магия и изменила законы этого мира.

Когда Ворона сообщает, что до выхода из дома осталось двадцать минут, подхватываюсь с места. Переодеваюсь в более приличное платье, старательно причёсываюсь. Было бы неплохо ещё и накраситься, поскольку с косметикой я всегда чувствовала себя увереннее, словно надевала броню, но чего нет, того нет. С другой стороны, это и к лучшему — если всё-таки придётся топать в сыск, то измождённый вид вызовет больше сочувствия. Накидываю на плечо сумку с остатком денег и задумчиво хмурюсь:

— А зонтика нет?

— Нет, — качает головой птица.

— Ладно. Значит, идём… Слушай, ты можешь мне сообщать о представителях других рас, если мы их увидим? Раз уж я теперь здесь живу, надо бы начать с этим разбираться.

— Конечно!

Ворона планирует на моё плечо, мы закрываем нашу комнатушку на ключ и выдвигаемся в путь.

Дождь, к счастью, успел закончиться, оставив после себя лужи. Привычного асфальта здесь нет — тротуары вымощены брусчаткой, а проезжая часть — широкими каменными плитами. И если плиты подогнаны аккуратно, и луж на них нет, то брусчатка выложена очень небрежно. Приходится являть чудеса ловкости, чтобы обогнуть лужи и не намочить ботинки. Судя по их довольно потрёпанному виду, водные процедуры они могут и не пережить.

Когда встречаем прохожих, Ворона шёпотом мне сообщает, к какой расе они относятся.

Гномы оказываются низкорослыми — самые высокие едва достают мне до плеч, хотя по сравнению с другими людьми я не то чтобы высокая. У них слегка вьющиеся волосы, преимущественно рыжие, суровые лица и длинные бороды, заплетённые в одну или несколько косиц. Все встреченные нами кажутся мужчинами, и Ворона подтверждает, что мне не кажется. Выясняется, что эта раса прячет своих женщин. И никто точно, не знает, в чём причина: в их уродстве или, наоборот, в неземной красоте.

А вот эльфы выше среднестатистических людей примерно на полголовы. Все сплошь пепельные блондины и блондинки. Уши у них действительно длиннее, чем у людей, и заострены на кончиках. А ещё все эльфы очень стройные. Я бы сказала, даже худые, но их тела выглядят слишком гармонично для такого слова. Глаза у них большие миндалевидные зелёные или фиалковые, а у одной эльфийки я даже увидела розовые. И все представители этой расы очень красивы, какой-то нечеловеческой красотой. Но вызывающей не влечение, а скорее желание любоваться — как на произведение искусства.

Орков на улицах не то чтобы много, но после людей эта раса кажется