Пересмешник на рассвете. Книга 2 - Дмитрий Геннадьевич Колодан

– Тише, тише. – Раймон положил ей руку на плечо. – Тебе… э… не стоит делать резких движений.

– Что случилось? – настойчиво повторила Ивонн. – Где я?

Она нахмурилась в тщетной попытке восстановить цепочку событий. Что случилось до того, как она уснула или же потеряла сознание? Однако вспомнила почему-то велосипедиста, который, увидев в окне ее обнаженную грудь, рухнул со своего железного коня на мостовую. А ведь было же что-то еще, то, что ее память так старательно от нее прятала… Думать было больно. От этого ее еще сильнее замутило. И эта тянущая боль внизу живота… Это… Страх комком рванулся к горлу, и Ивонн едва не стошнило. Ее изнасиловали?

– Как «где»? – сказал Раймон. – Ты в «Лошадке», в этой, в гримерке.

Не слушая его, Ивонн опустила руки, проверяя одежду. Платье, панталоны – вроде все было целым. От облегчения она едва не расплакалась. Но все же: что с ней случилось?

– Как я здесь оказалась? – Ивонн повернулась к Раймону. Под ее взглядом тот глотнул из бутылки и даже не поморщился.

– Ну, тебя… кхм… принесли сюда.

– Кто?!

– Пара парней. Бре… Из «Партии Объединения». Отличные ребята, кстати. Выпили со мной по рюмашке. За счет заведения…

Ивонн смотрела на него и не понимала, о чем он говорит. Очевидно же, что слова Раймона имели какой-то смысл, но он ускользал от нее. Парни из «Партии Объединения», брешисты… Она ведь должна держаться от них как можно дальше. А почему?

– Сударыня, с вами все в порядке? – услышала она голос из-за спины Раймона. Хрипловатый мальчишеский басок. – Мы очень из-за вас переживали.

Только тогда Ивонн сообразила, что кроме нее и Раймона в гримерке есть кто-то еще. Она постаралась сфокусировать взгляд и смогла разглядеть молоденького парнишку в зеленой рубашке, застегнутой на все пуговицы. Лицом парень удивительно походил на рыбину, вытащенную из воды: такие же глаза навыкате и открытый рот. Физиономия показалась знакомой, она точно где-то его встречала. Ивонн предприняла еще одну отчаянную попытку напрячь память, нутром чувствуя, что делать этого нельзя ни в коем случае. И мысленная плотина, оберегавшая ее от кошмара наяву, рухнула. Она вспомнила всё и сразу: что случилось в грязной подворотне у мусорных баков и что этому предшествовало.

Должно быть, мысли отразились у нее на лице, потому что Раймон отпрянул от кушетки. Туда, где стоял парень с рыбьей физиономией, а с ним еще один зеленорубашечник. Двое жестоких, безжалостных убийц, готовых убивать и своих, и чужих. И теперь они здесь, в ее гримерке, делают вид, что пришли ей помочь. Хотя на самом деле они пришли за ней и за Хавьером. Они ищут его, чтобы сделать с ним что-то ужасное, они знают про их отношения, они…

Ивонн понимала, насколько глупы ее страхи. Но страх сильнее разума.

– Сударыня, – в голосе рыбьей физиономии прозвучало беспокойство, – вам плохо? Что-то вы сильно побледнели и…

Ивонн подняла руки, защищаясь от него, отгораживаясь, хотя парень этого и не понял.

– Нет, нет, со мной все хорошо, – залепетала она. Только бы он не подошел ближе. – Я в порядке.

И тут ее стошнило, прямо на грудь и на живот. Перед глазами снова все поплыло, и, если бы не Раймон, подхвативший ее в последний момент, она бы свалилась с кушетки.

– Тише, тише… – запричитал Раймон. – Не стоит это… В общем, лежи спокойно, не вставай.

Ивонн вцепилась в его руку. Раймон поморщился от боли.

– Э… Думаю, не нужно тебе сегодня выходить на сцену, да? Лучше отлежись… Тебе что-нибудь принести? Воды? Или поесть чего… Сигарету?

– Раймон…

– Что?

Ивонн глубоко вдохнула и сказала то, о чем знала уже пару недель, но только сейчас смогла оформить в слова:

– Я беременна.

Глава 54

Клара не успела даже вскочить на ноги. Шестеро брешистов окружили их, точно стая диких псов, отрезая пути к отступлению. Шестеро крепких накачанных парней – в темноте глаза их блестели. Четверо были вооружены дубинками. Вот теперь все кончено… Осталось лишь попытаться продать свою жизнь подороже – конечно, если успеет дотянуться до лежащей в луже навахи.

– Что случилось? – громко спросил один из брешистов. Они все тяжело дышали, только что языки набок не свесили.

– Это вы кричали? – сказал другой. – Вы звали на помощь?

Клара захлопала глазами. Она была уверена, что зеленорубашечники разделаются с ними без лишних слов. И уж тем более не могла предположить, что они пришли сюда по той же причине, что и она сама: на крики о помощи. Это не вписывалось в тот образ брешистов, который успел сложиться у нее в голове.

– Этот хлыщ напал на вас? – Один из парней указал дубинкой на Флипа. – Ты попал, приятель. Решил поразвлечься, значит?

– Что?! Нет, погодите, стойте…

Клара подняла руки ладонями вверх.

– Стойте! Он со мной. Это мой…

Она не стала уточнять, кто именно, поскольку сама не знала ответа на этот вопрос. Да и какая разница после всего, что здесь случилось?

– Твой?! Тогда какого черта? Мы услышали крики, бежали сюда со всех ног… Это ты кричала?

Парень с короткими светлыми волосами оглядел Клару и нахмурился.

– Не я.

Клара прижала ко лбу мокрую ладонь. Ее трясло, но не от холода. События последних минут обернулись ворохом бессмысленных образов – Клара с трудом осознавала, что произошло на этой грязной улице и что сейчас происходит. Горящие фары молочного фургона, колеса в считаных сантиметрах от ее ноги, ухмыляющиеся рожи молочников, голос за железной дверью и выбегающие из подворотни брешисты – все смешалось и перепуталось.

– Здесь кричал ребенок, – подал голос Флип. – Мы тоже услышали крик и прибежали сюда.

Брешист огляделся по сторонам.

– Ребенок? И где же он?

– Здесь был… – Клара поморщилась. – Здесь был грузовик, молочный фургон. Какие-то люди… Они заперли ребенка в кузове и куда-то увезли! Они его увезли, а я… Я ничего не смогла сделать! Они его… ее увезли, понимаете?!

Она так посмотрела на брешиста, что тот отпрянул. Ничего он не понимал.

– Барышня, вы бы не сидели на земле-то, – сказал он. – А то застудите себе чего-нибудь. Давайте помогу подняться…

Он протянул Кларе руку. Чуть замешкавшись, она взяла его за запястье, и брешист сильным рывком поставил ее на ноги. Конечно, он был прав: не стоило сидеть на земле, холод мостовой чувствовался и через пальто, и через юбку. Но как же глупо об этом беспокоиться! И не просто глупо,