Оберег из Сычигорья - Сергей Фрейнд

Угодник залез под потолок, где из потайной ниши достал заживляющий крем и увесистый кошель. Деньги спрятал в одежду, а над кремом задумался. Забрать весь? Но могут отобрать. Вдруг, получится оправдаться перед Гидоном с Мортусом? Лекарь зачерпнул немного крема с собой и большую часть спрятал обратно. Может, всё образуется.

– Я так рад, что именно вы оказались Лукосом Шварцем…

– Идёмте быстрей. В Пяди побеседуем.

Подойдя к кварталу, беглецы услышали строгий голос за массивными воротами.

– Цель визита?

– Побег от преследования.

– Твоё имя и статус?

– Плантаж Угодник. Лекарь.

– А ты?

– Каменщик Ратмир Голяшка.

Глава 17

– У меня новое поступление, – улыбнулся Балун Сметана. – Дочь одного из представителей властной четвёрки, не буду называть какого города. Девица, отказавшаяся от статуса невесты.

– Вот даже как?

– Мечтала проучить родителей и выбрать статус самостоятельно. К сожалению, неудачно. Стражник воспользовался телом да бросил. Потом смерть отца, совсем слаба стала. Кинулась бы в реку, однако добрые люди помогли. Теперь под моей опекой. Готова к любому мужу, но вы, – сделал акцент бард, – самый достойный. Девушка красива…

– Девушка, – усмехнулся собеседник.

– Да бросьте. Воспитанная красавица, единожды оступившаяся, будет восхищаться любым, кто возьмёт её замуж. А достойных мужей много. Нужен опытный человек, который посоветует тревожному сердцу правильный выбор.

– На этом и живёшь, Сметана?

– Кто-то грабит, кто-то строит. Кто-то грабит, но делает вид, что строит, – намекнул на тёмные дела собеседника бард. – Я лишь помогаю семейной жизни.

– Её род?

– Белый.

– Сколько?

– Тридцать златниц.

Собеседник отпил из кружки и показал в окно. Мимо увеселительного дома барда, опустевшего к середине ночи, в очередной раз быстро проскакали стражники.

– Что у вас в городе происходит?

– Да, так. Ищут одного беглого лекаря.

– Беру. Привези следующей ночью к посадской развилке. Я пошёл спать, – мужчина встал из-за стола. – Кстати, если найдёшь аналогичную девственницу, получишь пятьдесят.

Бард Балун Сметана во второй раз за год продал в жёны девушку из знати. Посадские и городские шли не дороже сорока монет. Сметана брал количеством и хорошо зарабатывал, спонсируя смотр статусов. Но душа просила высшего света. Соблазнить девушку у богатых родителей и продать будущему мужу доставляло барду особую радость.

Ещё бы получилось с человеком, неожиданно прибывшим к нему этим утром.

Ратмир вёл Плантажа по переулкам Лихой пяди. По уверенной походке Голяшки лекарь понял, что молодой человек не в первый раз посещает сторонщиков. Угодник же боялся. Сначала его испугала тишина. Городские улицы Зелёной долины и днём, и первую половину ночи заполнялись криками. Громкий хохот, драки, ругань и споры. Обычное явление любого города Сычигорья. В квартале, населённом отпетыми разбойниками, стояла тишина. Мерцание свечей и силуэты убеждали, что в домах находились люди. Лекарь видел, что они разговаривали, но никто не повышал голоса. Ни одной драки, ни одного пьяного. А потом Плантаж испугался окончательно.

– Сторонщики? – спросил мужчина без кисти руки.

Они подошли к дому с рисунком костра на двери. На топчане перед входом сидел щуплый мужчина нисколько не испугавшись приближению незнакомцев. Ночью в Зелёной долине при виде громилы Ратмира любой горожанин предпочел бы забежать в дом и оттуда вести диалог.

– Нет. Мы прячемся от преследования. Я скоро уйду, а он останется на несколько ночей.

Мужчина показал культёй, покрашенной в красный цвет, на Плантажа.

– Он в соглашении?

– Нет. Если его призовут к выдаче, согласно соглашению баронства и Лихой пяди, то у лекаря с собой больше десяти златниц. Хватит на штраф за укрывательство. Но я уверен, что запроса не будет.

Мужик подумал немного и решил.

– Сорок пять монет за три дня. Дольше нельзя. Посмотрим, будет ли запрос на выдачу.

После того, как Угодник расплатился и они зашли в тёмный коридор, лекарь испуганно зашептал.

– Зачем вы рассказали о деньгах?! Они же зарежут нас!

– Я спас вам жизнь, не забывайте. Гидон в порыве гнева мог проломить вам голову. Просто доверьтесь мне.

– Постараюсь, уважаемый Лукос, – ответил Плантаж и вместо того, чтобы замолчать, от волнения спросил о ерунде. – Почему у него рука красная?

– Руку красят, чтобы подчеркнуть род. Пальцев же нет.

– Так есть же вторая…

– Тише!

В конце коридора открылась дверь. Мужчина кивнул и лекарь с каменщиком зашли внутрь.

Восемь лежанок равномерно заполнили площадь комнаты. Два окна закрыты ставнями, по стенам зажженные свечи. На койках сидели постояльцы. Пять крепких мужчин, разного возраста и рода, но одинаково суровые. Каждый при дубине или коротком мече. На двух дальних кроватях