Олигарх 5 - Михаил Шерр

Бенкедорф и Ливены были последними визитерами. Проводив их, Анна задумчиво и с некоторым удивлением подвела итог закончившемуся великосветскому рауту.

— Мне даже не верится, что две дуэли Алексея произвели такой эффект на весь Петербург. Я таким Александра Христофоровича никогда не видела.

— Дуэлей было на самом было три. Вы не представляете какой это был ужас. Это моё самое страшное воспоминание. Оно затмевает даже ужас океанских бурь, — светлейшая княгиня почувствовала как из каких-то глубин сознания поднялся тот ужас, который чуть не свел с ума когда её ненаглядный Алёшенька дрался на дуэли с графом Белинским. Софья Андреевна абсолютно точно знала, что это был именно тот момент.

— Я ведь тогда Андрюшу носила, — продолжила светлейшая, — он наверное поэтому и растет таким, что всё это усвоил еще в материнской утробе.

Софья Андреевна вдруг почувствовала как у неё внутри потух какой-то уголек, который постоянно обжигал её после тех дней во Франции и постоянно давил и давил, не давая спокойно жить. Ей стало наконец-то легко и она поняла, что теперь больше не придется просыпаться по ночам от ужасного страха за своего мужа и что можно просто спокойно ждать его возвращения из далеких и опасных путешествий.

— Это он на плече тогда получил? — решилась спросить Анна. Светлейшая молча кивнула.

— Пойдем, Анечка, в кабинет, я должна письмо написать. А ты, Машенька, попроси Анри срочно собраться в дорогу. Моё письмо надо Алешеньке доставить как можно скорее, чтобы он был спокоен.

Письмо написалось легко и быстро, только несколько раз внезапно набегали слезы и даже капнули на бумагу.

Месье Лонжерону говорить о срочности доставки письма князю, вручённого ему уже ночью, объяснять ничего было не надо и он сразу же отправился в дорогу.

Когда за Анри закрылась дверь и стихли его шаги, Анна спросила:

— А генерал знает о дуэли?

— Знает, Алешенька сам об этом рассказал ему и Государю, — помолчав она добавила. — а теперь я уверена, что и Дарья Христофоровна тоже.

…

Получив письмо светлейшего князя Новосильского с описанием дуэли, шеф жандармов сразу же поспешил с докладом к Государю. Выслушав генерала, Николай Павлович молча протянул руку и Бенкендорф с трепетом вложил в венценосные персты потребованное письмо.

Император внимательно прочитал его и подойдя к камину, наклонился и собственноручно положил бумагу на тлеющие угли. Через несколько секунд от письма осталось несколько крупиц пепла.

— Ваша сестра по прежнему безутешна?

— Да, Государь.

— Я слышал она желает посетить Европу. Передайте ей мою благодарность и я не против поездки княгини. И расскажите своей сестре о дуэли князя с графом Белинским. Полагаю это знание для неё будет полезным.

…

Известие гибели на дуэли знаменитого бретера и сумасброда, да еще при таких обстоятельствах и от руки не менее знаменитого в великосветских кругах светлейшего князя, произвело в Петербурге впечатление разорвавшейся бомбы.

Не меньшее впечатление произвело то, что Государь никак не отреагировал на это событие. Когда канцлер публично попытался обратить на это внимание императора, тот с раздражением ответил ему, что если господин канцлер будет обращать внимание на каждое абсолютно никчемное событие, то у него не останется времени заниматься действительно серьёзными государственными делами.

Недвусмысленный сигнал всё хорошо поняли. Злые голоса сразу умолкли, прикусив свои язычки. И мало того почти сразу же пошли тихие шёпотные разговоры, что у светлейшего князя Новосильского лучше не становиться на дороге. Он в любом случае останется цел, а ты скорее всего и костей в итоге не соберешь.

Ничего этого светлейший князь не знал, но изменение отношения к себе в русском обществе почувствовал очень скоро.

Глава 24

Соня, умница моя, какая же она молодец. Теперь я могу совершенно спокойно ехать в Сибирь. Никаких опасностей на внутреннем горизонте России не просматривается, а на Дальнем Востоке у меня карт-бланш.

Конечно есть маленькая приставочка, пока. Чтобы её убрать Государь от моей деятельности должен получать энное количество благородных металлов. Поэтому, вперед, марш, марш!

В Арзиново мы задерживаться то же не стали, чисто деловая остановка. Короткое ознакомление с положением дел, вручение инструкций, контроль их усвоения и опять вперед, в Сызрань.

Для души только два обеда у Савелия, в таком удовольствии я себе отказать не мог. Тем более у него ко мне был один очень животрепещущий вопрос.

То, что ему не терпится задать его, было видно сразу. Но Савелий решил все-таки подождать окончания обеда, тем более что были естественно и другие гости, все уездные начальники и даже якобы случайно оказавшийся в здешних местах вице-губернатор. Типа того, случайно проходил мимо, дай думаю к простому трактирщику в гости зайду на чай.

Обедали чинно и важно, только иногда все поглядывали со значением на Савелия, ну когда ты решишь перейти к делу.

Дело это очень интересное. Анна мне сразу же сказала, что в Арзиново и окрестностях все разговоры о новых дорогах, которые будет строить светлейший князь. Откуда ноги растут понятно сразу, чуть ли не сотня арзиновских привлекалась вначале строительства завода в Сызрани. И ума большого не надо, чтобы сообразить для чего нужен асфальт. А что такое хорошая дорога объяснять ни кому не надо.

Мне всё это было немного смешно, ясное дело что их всех интересует. Уездных начальников, а тем более вице-губернатора, можно конечно и дальше в подвешенном состоянии подержать, а вот Савелия поддергивать мне даже на грамульку не хочется, поэтому я решил сам начать ожидаемый гостями разговор.

— Савелий, я все таки думал что ты ко мне лучше относишься, а ту вон оказывается обо мне какого мнения, — я все-таки не удержался и решил маленькую шпилечку вставить.

Савелий от неожиданности растерянно раскрыл рот, а все остальные кто побелел, кто покраснел. Настоящая сцена из будущего гоголевского «Ревизора». Она на самом деле была настолько комичной, что Иван Васильевич не выдержал