Котт в сапогах - Сергей Юрьевич Ковалев

Тщательно обнюхав половицы и стены и не обнаружив никаких признаков тайных ходов, я немного успокоился. Дверь в комнату массивная, значит, ночного нападения можно не опасаться.

Я дождался, пока слуга принесет мой ужин, запер дверь и с облегчением разоблачился. Нет, от своих слов не откажусь — Мэрион и впрямь волшебница и костюм она мне ушила прямо в самую пору, но как же в нем тяжело коту! Жарко, тесно, почесаться нормально невозможно… Я усилием воли заставил себя прекратить скрести ухо лапой — как ни слежу за собой, но избавиться от кошачьих привычек не удается. Ладно… теперь ужинать и спать — завтра нужно будет ускользнуть с первыми петухами. Если кто и будет меня поджидать на лесной дороге, то в эти утренние часы, когда в засаде особенно невыносимо хочется спать, у меня больше шансов проскочить.

Я посмотрел на пирог и невольно поежился. Действительно — кто дал нам право убивать тварей бессловесных ради того, чтобы продлить свою жизнь? Почему мы — люди — решили, что все в этом мире существует лишь для нашего удовольствия, а звери и птицы лишены каких-либо прав только потому, что ничего не могут сказать в свою защиту? Бедный пернатый философ… Я вздохнул и с тяжелой душой принялся за пирог — по крайней мере, его гибель не будет бессмысленной.

Покончив с пирогом, я загасил лампу, стянул одеяло в удобную мягкую кучу и устроился в нем, свернувшись калачиком. Завтра служанкам предстоит поломать голову над тем, что за странный постоялец оставил в комнате кучу звериной шерсти. Вот так и рождаются легенды про оборотней…

Я уже привык, что кошачий сон очень чуткий — вроде бы и крепко спишь, видишь сны, но стоит где-нибудь в углу зашуршать мышиному хвосту, как мгновенно просыпаешься. А уж когда в замке противно скрежещет металл — тем более! Конечно, тому, кто орудовал отмычкой, казалось, что он все делает очень тихо, но мне было прекрасно слышно даже его тяжелое сопение и как его напарник нервно переступает с ноги на ногу возле лестницы в конце коридора. Проклятье! Угораздило же меня понадеяться на запертую дверь! А ведь известно — нет такого замка, что устоит перед опытным вором. Ну ничего, если господа грабители надеялись застать сонного путника в постели, то они здорово ошиблись, и их встретит… Черт! Опять забыл, что встретить-то мне их и нечем. Я уже хотел перебороть неуместную в данной ситуации гордость и, закричав, спугнуть воров, но тут замок поддался, и в комнату проскользнула тощая длинная фигура. Отсвет потайной лампы, тускло светившей в левой руке вора, выхватил из темноты длинный тесак в правой, и мне показалось тактически более верным промолчать и незаметно перебраться под кровать.

С нового наблюдательного пункта мне были видны только ноги вора в весьма неплохих башмаках — похоже, профессия приносит ему стабильный доход. Вор подкрался к кровати и, не обнаружив жертву, тихо выругался. Потом вдруг резко наклонился, заглядывая под кровать — прямо передо мной возникло вытянутое небритое лицо с когда-то давно перебитым в двух местах носом. Свет от лампы обжег мне глаза, я инстинктивно зашипел и ударил по физиономии лапой.

— Твою мать! — взвыл вор, резко дернул головой, влип затылком в край кровати и выронил лампу, которая мгновенно погасла.

— Тише! — зашипел из коридора второй вор. — Ты что, сдурел так орать? Что там у тебя?

— Кошка… — простонал его неудачливый напарник. — Всю щеку разодрала, сволочь!

— Откуда там кошка?

— Тебе так интересно?! Иди и спроси ее!‥ Вот дрянь! Кровь так и хлещет!

— Заткнись, что ты как девка?! Ой, кошечка меня поцарапала! Ой, кровушка идет! — противно пропищал второй вор. — Ты карлика замочил?

— Да нету его.

— Как это — нету? Сбежал, что ли? Мы же следили весь вечер — он не выходил!

— Вещи я вроде видел.

— Что значит «вроде»?

— Я лампу уронил… Ни хрена не вижу, но когда вошел — сапоги его у кровати точно стояли.

— Боже всемогущий! За что мне такой напарник? Так найди лампу и зажги ее! Ты до утра копаться собираешься?

— Не могу! Закатилась куда-то!

Я тихо-тихо прокрался мимо него, прижимая одной лапой к животу искомую лампу, и поставил ее в самом дальнем углу. Поищи-поищи, сейчас ты еще кое-что найдешь!

— А-а-ай, б…!….!

— Заткнись! Совсем охренел?! — В комнату ворвался второй вор, в отличие от первого — невысокий и толстенький. — Что у тебя тут… Ой, б…! Что это у тебя?

— Кошка, сволочь! Теперь руку!

— ЭТО кошка сделала?! Ох, блин, убери, меня мутит!

— Тебя мутит?! А каково мне?! Помоги перевязать — я так кровью изойду…

— Бу-э-э-э-э! — произнес толстяк, резко согнувшись. Вторая лампа покатилась по полу и погасла.

— Идиот!

— А чего ты мне под нос этот кошмар суешь?

— Ну и что будем делать? — неожиданно спокойно произнес первый вор. — У меня, между прочим, уже голова начинает кружиться. А кошка-то все еще где-то здесь…

— …! — выругался толстяк и бросился к двери. На полпути я оказался под его ногами и с удовольствием услышал тяжелый удар об пол и сдавленную ругань.

— Надо уходить! — сделал наконец правильный вывод из происходящего первый вор. — Сегодня явно не наш день.

— Пошли хоть коня уведем, — вякнул было толстяк, но тут же схлопотал подзатыльник от напарника. — За что?!

— За тупость! Если бы мы карлика порешили, никто ничего и не узнал бы. Кривой Эрвин сказал бы, что тот уехал рано утром — все шито-крыто. Но этот хорек что-то учуял и провел нас. Наверняка он в одной из пустых комнат сейчас прячется… Или уже на улицу выбрался, пока мы тут возились… Главное — нам его не найти. Хочешь, чтобы он завтра явился к старосте и сказал, что у него украли коня — прямо из конюшни постоялого двора? Эрвин тебе потом сам уши обрежет и заставит съесть. И мне — за компанию.

— Извини, я не подумал…

— Вот именно. Все, уходим.

Воры исчезли, а я стал торопливо одеваться. Спать резко расхотелось. Уже натянув шляпу, я огляделся и понял, что дорожная сумка исчезла. Кто-то из воров в суматохе и темноте все же ухватил ее! Я длинно, от всей души выругался — вместе с сумкой исчезли все деньги, что дала мне в дорогу Мэрион. Первой мыслью было догнать воров, но здравый смысл все же не совсем покинул