Девяностые. Том первый. - iwalain

Из всех промелькнувших в голове вариантов укромных мест на первом этаже, к которым не сложно получить доступ, я решил остановиться на младшешкольной раздевалке. Только в ней на постоянной основе заседал свой цербер-хранитель. Которому, в качестве оплаты услуг доступа к хранилищу, тоже было бы неплохо подготовить букет. Шестой.

А после букета директору, как-то само по себе так получилось, что в голове собрался образ букета секретарю. Итого стало семь. Ну и, раз пошла такая пьянка, то и бабушке нужно сделать. И тёте Вале. Ммм-да, не зря я на оптовый рынок приехал, ой не зря. Девять…

Может, для Женщины-с-вазой ещё букетик собрать? Ну так, для ровного счёта…

Прослонявшись по базе до вечера, я таки смог придумать десять уникальных букетов из того весьма скромного, надо сказать, выбора, что наличествовал у нас на полуострове. Эх, вот были бы мы в Москве… или было бы больше времени на подготовку… Хотя, вот кто, спрашивается, мне не давал заняться этим ещё в начале лета? Или хотя бы в середине? И были бы у меня и белые калы, и фиолетовые розы, и вообще какая-нибудь экзотика из Африки. Эх, ладно, везде не успеть и всё не запомнить. И даже в блокнот не записать. Секретаря бы мне, да пока как-то в целом и не на столько нужно. Да и какой ещё, блин, секретарь у первоклассника? Как представлю себе картину, сижу я такой за партой, а рядом строгая блондинка стоит, юбка-карандашик, чёрный пиджак, белая блузка, папочка в руках и обязательные очки на строгом миловидном лице. На учительницу так зырк-зырк, а сама домашнее задание протягивает, готовое уже, мне на подпись.

Пха-ха-ха! Ой, не могу! Нашёлся тут, важный босс, секретаря ему подавай… пхе-хе-хе!

Тьфу, короче, нафиг пока эти мысли. Сейчас надо ещё пробежаться ещё раз по базе, договориться с торговцами о закупке… где-нибудь числа тридцатого-тридцать первого.

Ранним утром первого сентября мы с мамой загрузились в машину, багажник которой уже был заставлен коробками, и, под льющийся из колонок призыв Бонни Тайлер ждать героя, Дмитрич повёз нас в школу. Когда песня зазвучала четвёртый раз подряд, матушка, кажется, начала что-то подозревать. Наставник к тому моменту уже оценивающе так на меня поглядывал через зеркало. Он-то английским владел в достаточной мере, чтобы понимать текст песни, да и о психологической накачке знал не понаслышке.

Прибыли мы немного заранее – часть букетов нужно было раздарить до начала линейки, найти мою «случайную» первоклассницу и подготовить её к исполнению роли.

Млеющая от вручённого букета бабулька-гардеробщица охотно выдала разрешения на хранение цветов в подсобке рядом с раздевалкой, и даже помогла аккуратно расставить коробки. Взяв предназначавшуюся учительнице, отправился на поиски Виктории Николаевны, которую обнаружил на своём месте, в классе в компании мамы и какой-то смутно-знакомой тётки, выглядящей так, словно она ест детей. Поздоровался, сделал общий комплемент на тему внешнего вида присутствующих дам, вручил коробку, не объясняя, что внутри, и быстро ретировался, сославшись на занятость в постановке. А то интерес в мамином взгляде уже начинал вызывать у меня мурашки по спине.

Директор проводила предбоевую планёрку, на которую меня, естественно, не пустили. Но секретарь, обрадованная персональным букетом, клятвенно заверила, что посылка дойдёт до адресата.

Снова дошёл до подсобки и забрал последнюю большую коробку. Маленькая осталась сиротливо ждать своего часа. Я же с большой отправился в кабинет театрального кружка, где, под восхищённые вздохи девчонок, вручил Татьяне Николаевне творчески переработанную версию «искр в лаве».

Ближе к началу торжественной линейки народ начал собираться на площадке перед школой и сбиваться в группы по классам. Найдя взглядом Викторию Николаевну, осмотрел своих будущих одноклассников. Ага, вот и Света со своей мамой. Красивая. Очень красивая. Высокая – самая высокая из всех девчонок. Худенькая, что не скрывает пышное белое платьеце. Блондинка. Самая что ни на есть натуральная, светло-солнечная блондинка с длинными волосами, собранными в косу на затылке. Утончённые черты лица, правильные и симметричные. Серо-голубые глаза… блин, как я их разглядел, с такого-то расстояния? Лёгкая заинтересованность и нетерпение – пожалуй так бы я описал поведение и выражение лица. Вот она поворачивается к маме и, в этом самом нетерпении притопывая, что-то спрашивает. На что та с эдакой мягко-покровительственной улыбкой спокойно отвечает. А Света снова притопывает ножкой и разворачивается обратно к площадке с выражением вселенской скорби. Ууу! Милашка!

Не зря я принял к исполнению третий вариант Плана. Ой не зря. Хмм… Нет, я, конечно, помнил то, что она мне ещё в тот раз понравилась, но, чёрт возьми, чтобы опять! Вот так, с ходу влюбиться! Да что ж это такое? Я же в теле ребёнка, какие тут гормоны? Блин! Так, надо успокоиться. Дышать глубже. И не смотреть на это солнышко. Не смотреть, я сказал. Закрыть глаза. Представить что-нибудь… серьёзное? Так, что там у меня есть? Подумать о бизнесе? Не, нафиг, лучше о науке. Ага, о пространственно-потоковой концепции. Или лучше об алгоритмике сознания. Тьфу, нафиг! Мысли опять соскальзывают на Свету. Что ж, стоит признать – повторное срабатывание импиринга подтверждено. Осталось занести результаты в журнал и продолжить наблюдение. Только теперь уже осознанно, а не как в прошлой жизни, когда я только к третьему классу…

Ладно, к чёрту! Времени до начала торжественной части осталось не так уж и много, а мне ещё нужно всё успеть. Что ж, вперёд, на мины! Или не так? Вперёд, на Свет… у? Хе-хе.

Посмеиваясь про себя над мечущимися в голове мыслями, направился к потерянно-тоскливо озирающейся девочке. Впрочем, такими выглядели почти все первоклашки, что неудивительно. Одно дело – детский сад, где они все друг друга знают. Другое – школа, где детей по классам распределяют, вроде как, по способностям. А тут ещё и заставляют стоять в огромной толпе, непонятно зачем. И ждать непонятно кого. Ммм-да, организация мероприятия на высоте. Это сарказм, если что. Вот нафига притаскивать всех этих первоклассников за полчаса до начала? Могли бы и минут за десять подойти. Это же, блин, дети. Они не в