Нить в прошлое - Михаил Васильевич Шелест

Константина Николаевича, выпытывая у него про источник такой, как оказалось, полезной информации. Константин Николаевич Саньку не выдал, сказав, что сам Обухов как-то обмолвился в раздумьях, а он, Константин, записал и вовремя вспомнил. Великий князь был так убедителен, что вскоре Обухов и сам стал считать, что когда-то его осенило.

К концу пятьдесят второго года проложили железную дорогу от Кривого Рога до месторождения марганцевых руд, потом через, «всего лишь» трёхсот метровый, Днепр до Мелитополя и далее Азовского побережья и по нему до Новоазовска. С техникой, которая работала на Саньку можно было особо не заморачиваться с разными речками. К тому же места эти были малозаселёнными, а поэтому железная дорога на некоторых участках, получилась прямая, как стрела. Почему так быстро построили? Потому, что: во-первых строили одновременно короткими участками: Антрацит — Луганск, Кривой Рог — Марганец, Энергодар — Днепрорудное.

Да и в двадцать первом веке дороги строились очень быстро. Например, при строительстве Тихоокеанской железной дороги в тяжелейших условиях горной местности за год проложили восемьдесят километров. И это при дефиците всего, чего можно. У Саньки на строительстве пятисот километровой железной дороги по гладкой, как стол местности участвовало две тысячи многоопытных Санькиных современников и тысяча единиц различной техники. Мостовые переходы строились отдельно, дорога отдельно. Когда присутствуют воля и средства, всё решается быстро. И того и другого у Саньки было в избытке.

И привык он, чтобы все его команды и распоряжения выполнялись безусловно. Хорошо ему было в том мире, где он жил до этого, с лешими и кикиморами. Они никогда не прекословили и не «филонили». Не было у них таких качеств. Нежить — субстанция энергетическая. Кто кормит силой, тот и правит. А силы у Саньки в том мире было много. В этом мире у Саньки силы ещё больше, но нет его подруги Гарпии, которая и перековывала, ха-ха, «мечи на орала», то есть, тёмную нежить в Санькиных помощников.

Раньше Санька думал, что это он такой крутой, что своей светлой силой перенастроил тёмных, но оказалось, что это не совсем так. Толчок к этому дала всё-таки Гарпия. Тут нежити тоже хватало, но она была даже покруче и сильнее. А потому, Санька её старался не касаться, но и особо не заморачивался встречая.

Чем его в буквальном смысле слова «прельстило» место, где он решил построить порт и металлургический комбинат — это прекрасной охотой на пернатых водоплавающих. Буквально рядом со стройкой находились озёра, которые когда-то станут орнитологическим заказником «Еланчанские бакаи». Да и купаться в море уже можно было начинать с середины мая. Хотя в августе Азовское море, покрываясь зелёной ряской и зарастая камышом и рогозом, превращалось, практически, в болото. Да и жара здесь в августе стояла несусветная. Зато ранней весной здесь был птичий рай.

Руды было много, и руды хорошей ибо — привозная. Уголь после вскрыши участков и разработки карьеров, стали брать в основном в Антраците. Антрацит — был лучшим углем для плавки руды. А залежи его лежали намного ближе к Луганску, чем Донецкие.

* * *

Пока шли работы по созданию в России металлургической промышленности «нового времени», Санька «аннексировал» кусок Африканского побережья на Красном море, который в шестьдесят девятом году должны были захватить итальянцы. Район Асэба стал первой итальянской территорией в Восточной Африке, а после восемьдесят второго года, в результате расширения этой территории должна была бы создана итальянская колония Эритрея. Итальянская власть в Эритрее официально продолжалась до весны аж тысяча девятьсот сорок первого года, после чего Италия капитулировала и передала Эритрею британцам. Теперь уже этого не должно было случится. Хотя… Жизнь длинная, и вдруг Саньке наскучит и этот мир? Или что-то вдруг пойдёт не так? Не по его, Санькиному, проекту…

В этот период единого владетеля у этих территорий не было. Она была разбита на множество небольших княжеств и Санька сначала договорился с одним из них, когда он пришёл с небольшим отрядом посмотреть, что это твориться на побережье, где вдруг за одни сутки вырос огромное, по меркам африканцев, и высокое (аж в три контейнера высотой), поселение. Такой же пост установили на мысе Анрата, что находился в ста пятидесяти милях от первого поста. Третий — в месте, где потом возник бы порт-Судан, что в более, чем в трёхстах милях от второго поста. Глубоководный Порт-Судан должны были построить англичане в тысяча девятьсот втором году. Но теперь их «поезд ушел», а Порт-Судан станет Санькиным транспортно-логистическим узлом, который соединит центральное течение Нила с побережьем Красного моря. Тогда, когда кому-нибудь это понадобится.

До открытия Суэцкого канала в тысяча восемьсот шестьдесят девятом году побережье Красного моря практически никого не интересовало, кроме Саньки, который своими появлениями-исчезновениями и мгновенным строительством покорил всех шаманов в округе. Некоторые туземцы даже отказались от навязываемого им турками ислама и снова обращались в шаманизм.

Санька объявил шаманам Кордофана, что восточное морское побережье Африки отныне и присно охраняется им лично. Шаманы удивились, ибо про морское побережье только слышали, однако решили устроить паломничество. А так как Кордофан расположен почти в центре Африки, шли они очень долго и собрали громадное полчище почитателей духа Аммы.

Пришли они через три месяца долгого изнурительного пути измученные, израненные и больные. Санька увидел их, вышел к ним и, переносом из мира в мир, излечил всех. После этого моряки вынесли из ворот котлы с овсяной мясной похлёбкой и после этого вокруг Порта-Судана возник шаманский городок, к которому стали «стекаться» болезные туземцы, да в таком количестве, что Саньке пришлось ставить в контейнере двойной портал, проходя через который человек, естественно излечивался от всех недугов. Порталом заведовать, Санька назначил, одного из самых страстных его шаманских поклонников, который и стал старшим шаманом и вождём образовавшегося племени нубийцев

Наличие опреснённой воды и водопроводу, вынесенному за стены пограничного поста, позволяло городу расти и развивать собственную продовольственную безопасность за счёт сельского хозяйства и животноводства. Путём орошения минимального количества грунта, завезённого из той же Малороссии, уже через пять месяцев рядом с Порт-Суданом зацвели сады и зазеленели поля и огороды, обрабатываемые нубийцами, спустившимися с гор, где они этим и занимались, но придя в пустыню испугались, что погибнут. Однако дух Амма и этому не позволил случится.

Слух о вдруг возникшем на пустынном побережье оазисе, где полуживые обретают силы и возрождаются, быстро распространился по всей Африке, и к Порт-Судану потекли всё новые и новые ручейки паломников. Саньке не надо было никого порабощать. Все туземцы добровольно боготворили его