Основатель – 3 - Сергей Шиленко

и заводить полезные знакомства, я не возражал её там оставить. Что-то мне подсказывало, мой внутренний бизнес-консультант, что Акертон в будущем может стать весьма ценным торговым партнёром, так что я хотел разузнать о нём всё, что только можно, собрать полное досье, как на потенциального клиента или конкурента.

Сразу после обеда, где-то часа в два пополудни, я покинул свой уютный кабинет, мою, так сказать, ставку верховного главнокомандующего и по совместительству офис генерального директора града Весёлого, и направился прямиком в подвал одного из хозяйственных строений, где несколько ушастых ребят из эльфийской гвардии, приставленных ко мне для охраны, несли караул.

С первого шага меня окружила атмосфера, прямо скажем, не пятизвёздочного отеля: сыро, пахло затхлостью и чем-то ещё неопределённым. Увидев меня, альвы тут же картинно вскинули оружие, демонстрируя бдительность, а один, самый глазастый и, видимо, старший по званию, что-то там быстро пробормотал себе под нос, явно кастуя какое-то заклинание типа «магического зрения» или «проверки на вшивость», ну чтобы стопроцентно убедиться, что я не какой-нибудь хитрый самозванец в волшебной маскировке или иллюзия.

Хитро!

Удостоверившись, что перед ним собственной персоной Владыка, а не оптический обман или вражеский лазутчик, он слегка кивнул и посторонился, пропуская меня в нашу импровизированную тюрягу. Сыровато там, конечно, и пахло плесенью, но для временного КПЗ вполне себе сойдёт. Явно не курорт, но и не пыточная камера.

Внизу лестницы, у самого входа в темницу, если можно так назвать тот сырой закуток, стоял И́рит, бдительный, как цербер у ворот ада, и сверлил нашего пленника таким тяжёлым немигающим взглядом, будто тот паршивая мышь, а эльф — голодный степной коршун, готовый в любой момент вонзить когти в добычу.

Сам же Зимородок, наш пернатый кадр, беззаботно развалился на охапке прелого сена, которое, видать, натаскали туда для относительного комфорта заключённого, и храпел так громко и смачно, что, казалось, стены дрожали. Храпел, зараза, совершенно безмятежно, будто не в камере сидел под стражей, а на каком-нибудь южном курорте отдыхал по системе «всё включено». Сразу видно, тёртый калач, стреляный воробей, и эта отсидка для него далеко не первая. Опытный, так сказать, сиделец, которого тюремными нарами не испугаешь.

— Ну? — буркнул И́рит, едва я спустился по скрипучим ступеням. В его голосе прозвучали такие неприкрыто-начальственные нотки, будто это он тут хозяин положения, а я так, зашёл на огонёк. — Надеюсь, у Вас веская причина спускаться в эту дыру, Владыка? А то я тут, знаете ли, делом государственной важности занят.

Меня, если честно, такой тон ни разу не впечатлил, скорее даже взбесил. Говорил он так, будто это он тут главный, а не я.

Хотя по факту он обычный телохранитель, пусть и эльфийский, присланный сюда, по большому счёту, только для того, чтобы Лекс Могучий или ещё какой-нибудь «доброжелатель» не застал меня врасплох во время всей заварушки. Никакой реальной власти или тем более юрисдикции у ушастого тут не было и быть не могло. Гость, он и в Африке гость, даже если у него острые уши и самомнение до небес.

— В ваших услугах по охране этого… кадра, — я небрежно кивнул на продолжающего самозабвенно храпеть Зимородка, — больше нет никакой необходимости, И́рит. Можете считать свою миссию выполненной. Я смог подтвердить, что Зимородок действительно работал на Акертона, как и предполагалось, и все необходимые договорённости по его возвращению на историческую родину уже улажены, вопрос закрыт. Так что можете расслабиться, ваш выход, так сказать, окончен. Занавес.

Лицо И́рита вмиг стало холодным, как кусок льда в Арктике, а во взгляде, которым он меня одарил, явственно проступила оружейная сталь. Таким взглядом обычно смотрят перед тем, как без лишних слов пустить в ход остро заточенный кинжал. На одну паршивую секунду мне даже показалось, что он сейчас реально кинется на меня, забыв про субординацию и дипломатический этикет.

— И вы хотите, чтобы я поверил, будто Вы провернули всё это за какой-то жалкий один день? — процедил он сквозь плотно сжатые зубы, явно не веря ни единому моему слову и подозревая какой-то подвох.

— А я и не ожидаю, что ты во что-то поверишь, И́рит, мне, в общем-то, глубоко фиолетово, — спокойно ответил я, глядя ему прямо в возмущённые эльфийские глаза. — Этого человека поймали на моей территории, следовательно, он мой пленник, и точка. Все дальнейшие вопросы и претензии к моему юридическому отделу, которого у меня, правда, пока что не существует, но это уже чисто технические детали.

— Мы его поймали, — отрезал И́рит, не сводя с меня своего стального буравящего взгляда, толос его звенел от праведного негодования. — Так что он в значительной степени является собственностью Эльфийской Державы! Наш законный трофей, если хотите так это называть!

— Ах вот, значит, как мы теперь заговорили⁈ Интересный поворот! — я криво усмехнулся, хотя смешного в ситуации видел, прямо скажем, мало. — Вчера вечером ты тут распинался, создавая весьма убедительную иллюзию, будто у меня есть какой-то выбор, типа «демократия, свобода слова, все дела». А теперь, когда дошло до конкретики, до реального дела, ты решил внезапно встать в позу и раздуть из этого международную проблему?

И́рит от моих слов слегка дёрнулся, словно от удара, похоже, на какое-то мгновение растерявшись и не зная, как реагировать и что делать дальше. Но замешательство продлилось лишь одно короткое мгновение. Я видел, как его лицо исказила уязвлённая гордыня и такое, знаете, типично эльфийское праведное негодование, когда он выпрямился во весь свой немаленький рост, расправив плечи.

— Я служу Державе! — отчеканил он с пафосом, будто зачитывал присягу на верность короне. — Этот человек — шпион, и у него в голове, без сомнения, полно ценнейшей информации, стратегически важных сведений! Просто верх глупости и настоящее преступное разгильдяйство не заполучить его для нашего общего дела! Для безопасности, так сказать, всего прогрессивного эльфийства и примкнувших к нам народов!

— Но он не ваш! — рыкнул я, чувствуя, как во мне медленно, но верно закипает настоящая злость. Терпеть не могу, когда мне пытаются нагло навязать свою волю, да ещё и на моей же собственной территории. — Он находится на моей земле, в моей вотчине, если вам так понятнее! Он шпионил за мной, а не за вами! У вас тут нет никакой юрисдикции, абсолютно никакой, зарубите это себе на своих острых ушах раз и навсегда! И не забывайте, что ваши люди здесь всего лишь гости. Вежливые, надеюсь, и