Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 5 - Стас Кузнецов

— Сделка может состояться на взаимовыгодных условиях, — пожал плечами Вард.

— Что ты хочешь? Золото? Рабов? Женщин? Власть? Мы дадим тебе всё, что пожелаешь! — пообещал Рамир.

— Какая пошлость Рамир, — поморщился Вард. — Не стоит так открыто недооценивать ни друзей, ни тем более врагов, это тебя погубит.

— Тогда что ты хочешь? — упавшим голосом спросил Рамир.

Отчего-то ему мерещилось, что ворон непременно должен будет потребовать, чтобы он отдал ему их с Закирой первенца. Рамир знал, что ради исцеления, он всё отдаст, но своего ребёнка было тем не менее жаль.

Вард, будто прочитав его мысли, затрясся от смеха и резко его обрубил, вмиг сделавшись серьёзным.

— Нет, визирь, младенцев я не пожираю.

— Откуда ты знаешь, о чём я думаю? — испугался Рамир.

— Я просто знаю людей, — презрительно бросил Вард. — У тебя всё на лице написано, визирь. Испугался, что сработает закон — око за око, а зуб за зуб. Не мне с тобой эти счеты сводить.

— Тогда спрошу ещё раз, что ты хочешь? — раздраженно повторил Рамир и сам своей дерзости испугался, вжавшись в кресло.

— Прежде всего хочу заметить, что ты сам себя перехитрил, — Вард встал с трона и по-хозяйски налил из кувшина вина, один бокал взял себе, другой протянул Рамиру. — Вся эта авантюра с лампой изначально имела слишком много рисков. Ты мог сразу обратиться ко мне, и я бы легко уничтожил червя. А теперь вашу кашу расхлебать непросто даже для меня.

— Но ты же спасешь нас? — голос Рамира опять предательски дрогнул.

Рамир слишком крепко зажал фужер в руке, стекло лопнуло мелким крошевом осыпавшись на пол. Красное вино залило рубаху и штаны. Он сердито выругался, щелкнув пальцами призвал нукеров, которые сразу же засуетились перед господином.

Ворон терпеливо ждал, когда Рамир приведет себя в порядок.

Когда нукеры исчезли Вард неспеша сделал глоток из своего фужера и стал размеренно объяснять порядок действий.

— Вам нужно поймать птичку, в которую обратилась ваша принцесса и как можно скорее. А пока я дам тебе временное противоядие. Это зелье, которое замедлит процесс окаменения. У тебя будет года два, прежде чем процесс достигнет сердца.

Вард вытащил из ниоткуда флакон и бросил его Рамиру. Рамир дернулся, пытаясь во что бы то ни стало поймать, однако лишь повалился на пол, флакон же исчез.

— Проклятье! — зло прошипел Рамир.

— Не стоило делать лишние телодвижения, флакон у тебя в кармане, визирь, — насмешливо завил Вард, глядя как Рамир, подтягиваясь на руках, с трудом возвращается в кресло.

Рамир сел, первым делом нашарив в кармане заветный флакон. Он с облегчением снова вытер вспотевший лоб платком.

Рамир не стал пенять ворону, что можно было сразу предупредить о флаконе.Сейчас главным было то, что благодаря зелью он теперь спасён. Он спасён, но кольнула мыслью, а как же она? В последний раз, когда он заходил в её покои, Закира выглядела так, будто её дни сочтены. Если Закира умрёт, то доступ к источнику силы будет потерян и потеряна хоть какая-то легитимность.

— Это противоядие для меня. А что с Закирой? Как быть ей? — напряженно спросил Рамир. — Червь прикончит её со дня на день.

— С Закирой сложнее, — честно признался Вард и выдержал паузу, будто выжидая, что Рамир махнет рукой на Закиру, но Рамир молчал. — На ней двойное проклятье, хотя есть решение и для неё, но оно ей не понравится.

Вард достал из ниоткуда клетку, накрытую черной простыней. Он сдернул простыню и оголил на свет такую погань, что Рамир отшатнулся от пищащих летающих тварей.

— Что это? — с отвращением спросил Рамир, старательно отводя глаза.

— Это тварюжки, которые уймут голод червя, — ласково промурлыкал Вард, с нежностью глядя на летающих сколопендр. — Но их каждую неделю нужно кормить подвяленным человеческим мясом. Желательно, чтобы при этом жертва была еще жива. А Закире необходимо будет их потом употреблять в пищу. Думаю, по одной твари в день будет достаточно, хотя со временем придётся дозу увеличивать.

— А-а-а, другого способа нет? — скривился Рамир, старательно разглядывая черточки на своих руках.

— Есть, — с готовностью подтвердил Вард, накрывая клеть черной простыней, — вам нужно поймать птицу, и вы спасены.

Дальше обсуждать не имело смысла и Рамир, как неглупый дипломат — это чутко уловил. Теперь нужно было приступать к самому неприятному.

— Что ты хочешь взамен? — с замиранием сердца поинтересовался Рамир.

— Сущий пустяк, — небрежно махнул рукой Вард. — Грядёт война. Вы поможете мне её выиграть. Мне нужны будут ваши силы против Веросити. Союзников у меня много, Веросити же слаб и разрознен, война обещает быть быстрой и лёгкой. Вы поддержите меня и принесёте своему народу победу и богатство западных земель, чем утвердите среди мротов свою силу и власть, войдя в историю, победителями. По рукам?

Рамир едва удержал возглас: «И всё⁈». Идея Рамиру чертовски нравилась. Он и сам прежде подбивал султана если не к войне, то к разбою и грабежу на границах соседнего государства, но султан был слишком слаб и труслив, чтобы к этим советам прислушиваться.

— По рукам, — согласился Рамир.

Вард презрительно усмехнулся и, распавшись на стаю воронов, вылетел в окно.

Закира горячо поддержала идею войны. Несмотря на тень проклятья, они с Рамиром зря времени не теряли. В тринадцатом городе были подкуплены братья. А на границу с Веросити направлены разбойничьи шайки во главе с братцем Рамира — садистом Латифом, которые должны были потихоньку разведать обстановку.

Рамир и Закира хотели войны, так они рассчитывали искупить грехи и укрепить своё положение. А дальше во дворце появился сокол, спутав все планы…

Меня стало выталкивать из истории. Однако я затратил столько физических и магических сил на впаивание в эту историю, что тело моё превратилось в какой-то кисель, и харма возвращаться в него категорически не желала.

Отдать так концы было бы совсем уж нелепо.

Я с великим трудом поместил себя в себя. И сразу же ощутил такую боль и слабость, что искры из глаз посыпались. Боль была настолько сильной и резкой, что тело моё спасая разум, утопило меня во тьме.

Из тьмы меня опять доставал настойчивый голос Фила. Голос звал на поединок с Рамиром.

Я провел кончиком языка по сухим шершавым губам.