Первый пользователь. Книга 12 - Артем Сластин

Сработает биокинез или нет, выдавая мне сопротивление холоду, выяснять не хотелось. Ведь для этого придётся реально стать на грань жизни и смерти. И если нет, то что? Мой окоченевший труп так и останется среди скал?

Поэтому плюнул и снова полез вверх, безуспешно пытаясь вызвать хоть какой-то отклик на применение сил. Огонь, воздух, земля, вода — мне бы подошло что угодно!

Но глухо. Я словно упирался в невидимую стену. Словно не было никакой системы, не было порталов и всех чудес.

Ситуацию немного спас небольшой валун с плоской, слегка покатой поверхностью. Там был крохотный пятачок, не больше одного метра в диаметре, но он хотя бы был почти ровный. Именно его и выбрал, чтобы переждать ночь.

Чтобы разогреться и разогнать кровь по жилам, начал подпрыгивать в боксерской стойке, молотя воздух перед собой руками. Учитывая, что иногда прилетали порывы ветра, чуть не сбрасывающие меня вниз — удовольствие было ниже среднего.

Прогонял в памяти всё что мог вспомнить из гимнастических техник.

Самый проблемный вопрос — это мышцы на кистях рук. Периферическое кровообращение — первая жертва при холоде. Не зря, на морозе сначала замерзают руки и ноги и только потом всё остальное. Но если ноги были хоть как-то защищены кроссовками с носками, то футболка с коротким рукавом не позволяла спрятать руки.

Поэтому начал импровизировать. Засунул ладони подмышки и начал делать приседания, только теперь с выбросом ног, будто танцевал гопак.

— Грёбаный искуственный интеллект!

Грязная ругань помогала держаться. Я орал во всё горло, проклиная СинТех, проклиная отказавшие коммуникаторы и даже свой дурацкий голосовой помощник, хотя, казалось бы, при чем тут был он.

Но главное, я держался, потому что не было главного. Мелкой неконтролируемой дрожи тела. Защитного механизма, включающегося при падении температуры тела до критически низких значений. Чертовски энергорасточительный режим, сжигающий подкожный жир и выделяющий энергию. А раз он не активировался — значит всё было в норме.

Так в принципе, до утра и продержался, пока не начало светать и я снова не полез вверх. Зато с высоты стало понятно, что я находился на дне воистину титанического кратера.

Эти горы, высотой, наверное, с несколько километров, на которые я карабкался прошлый день и где еле провёл ночь, оказались лишь первым радиальным кольцом. Впереди меня снова расстилалась белая равнина и ближе к горизонту снова возвышались скалы, уходящие ввысь.

Я только тяжело вздохнул, понимая, сколько потребуется времени на то, чтобы выбраться наверх. А главное, непонятно, что там будет? Не делаю ли я ошибку, карабкаясь неизвестно куда? По идее, чем выше поднимаешься, тем холоднее становится. Тем меньше воздуха на высоте и меньше жизни.

Но, так как на дне этого циклопического кратера и так не было ничего, что могло бы спасти меня, то в принципе у меня не было особого выбора.

Следующие несколько дней превратились в практически полную копию первых суток. Бег и карабканье по скалам. Единственное, что я поменял — это варианты ночевок. Предпочитал проводить их на ровной поверхности, не собираясь больше так рисковать. Это оказалось правильным выбором. Знай, бегай себе кругами, отжимайся, прыгай, раздумывая о всякой всячине.

За это время о чём только не передумал. Начиная от того, прокачиваются ли мои характеристики от моих бесконечных упражнений, до вопросов о том, чем всё закончилось на Земле. Сумели ли отбиться или нет, и если нет, то что с моими друзьям и родственниками? Если в них я был уверен, они точно сумеют отбиться от кого угодно, то вот новая команда, оставленная на космической станции, была в зоне риска. В теории, даже при уничтожении станции они смогут уйти в портал и, если повезет, их просто перекинет на какую-нибудь планету, где вполне можно жить. А если нет? Если это будет замкнутая локация? Умрут от голода? Пожалел, что не настоял и силой не притащил в команду бездомного с навыком запасливости. Он по крайней мере, в такой ситуации сумел бы спасти экипаж от голодной смерти.

Но рано или поздно всё заканчивается — так и я, наконец выбрался наружу, отметив по пути, что становится немного теплее. Или я просто привык. Оказалось, что всё это время я действительно был в циклопических размеров кратере, углубившемся чуть ли не на сотню километров в глубину земной коры.

Самое странное было то, что наверху оказалось действительно теплее. Всё ещё царила зима, поверхность была покрыта снегом, но появились заскорузлые кустарники и мне показалось, что пару раз я увидел пролетающих мимо птиц.

Чем дальше я удалялся от кратера, тем больше жизни появлялось вокруг — словно в нём было что-то в центре, генерирующее безумный холод, убивающий всё вокруг.

А потом я встретил медведя.

Самого обычного, бурого. Почти трех метров в длину и высотой в холке под два метра. Косматого настолько, что один его вид вызывал у меня желание содрать с него шкуру, чтобы укутаться и наконец полноценно согреться.

Хищник встал на задние лапы, вытянулся и угрожающе заревел, взмахнув перед собой передней лапой. Когти на них были просто на загляденье. Изогнутые кинжалы, а не когти. Но меня уже давно нельзя было напугать такой мелочью. Я убивал таких чудовищ, по сравнению с которыми этот мишка был как новорожденный котёнок.

Медведь ещё не закончил свой ритуал приветствия, как я сорвался в стремительный бег. Многострадальные кроссовки подвели, у правого оторвалась подошва и я чуть не покатился от неожиданности кубарем.

Пришлось потратить долю секунды на то, чтобы сбросить их. Запустил сначала один, а затем и второй прямо в морду животному. Они хоть и весили немного, но ведь и я уже давно не был обычным человеком, так что они превратились в увесистые снаряды, попавшие точно по носу.

И пока медведь больше недоумевал от происходящего, чем ему действительно было больно, я уже оказался рядом.

В детстве меня часто интересовали вопросы из серии, смогу ли я победить в рукопашной схватке крокодила, питона или ещё какого-нибудь хищника. Вопросы, конечно, теоретические. По крайней мере они были такими, пока не появилась Система.

Чтож… Сейчас узнаю на них ответ. Противник по крайней мере достойный. Здоровяк весом в тонну.

Удар моей правой руки, сложенной в щёпоть был таким сильным, что пробил даже природную броню хищника. По крайней мере, пальцы окрасились в красное.

Увернувшись от двух размашистых ударов, отметил, что моей